Межсоюзная тюрьма Шпандау (сокр. МТШ, нем. Kriegsverbrechergefängnis Spandau - Тюрьма для военных преступников Шпандау) размещалась на территории британского сектора Берлина. В 1947-1987 годах в ней содержались немецкие военные преступники, приговорённые на Нюрнбергском процессе к различным срокам заключения. Иногда тюрьму Шпандау путают с находящейся в трёх километрах от неё цитаделью Шпандау.
Здание на улице Вильгельмштрассе в Шпандау было построено в 1876 году и начиная с 1879 года служило военной тюрьмой. После 1919 года в ней содержались и гражданские заключённые. После поджога Рейхстага в 1933 году национал-социалисты превратили тюрьму Шпандау в лагерь для размещения так называемых «арестованных в целях пресечения преступлений». Здесь находились в заключении известные борцы с нацизмом Эгон Эрвин Киш и Карл фон Осецкий. Позднее в Пруссии был организован концентрационный лагерь, куда были переведены узники Шпандау. До начала Второй мировой войны в тюрьме Шпандау содержалось более 600 заключённых. После войны здание тюрьмы Шпандау оказалось в британском секторе оккупации Берлина. В соответствии с директивой № 35 Союзнического Контрольного совета семь военных преступников, приговорённых Международным военным трибуналом в Нюрнберге к разным срокам тюремного заключения, должны были отбывать наказание в черте города Берлина:6. Из четырнадцати тюрем города была выбрана тюрьма Шпандау, имевшая изолированное положение и удобная для охраны заключённых:42. Тюрьму перевели под управление четырёх союзнических держав, которых представляли четыре директора тюрьмы. Для размещения новых заключённых в течение нескольких месяцев 1946 года в тюрьме Шпандау была проведена соответствующая реконструкция. Первый этаж камерного блока был изолирован от остальных сооружений. В 32 камерах блока были положены новые полы, отремонтированы санитарные комнаты. Под контролем врача и сотрудников берлинского отдела здравоохранения были оборудованы дезинфекционное помещение и больничный стационар. В помещении для казней была оборудована операционная:332. По углам шестиметровой кирпичной стены, ограничивавшей тюремный двор, было построено семь сторожевых вышек с пулемётами и два трёхметровых забора из колючей проволоки под током высокого напряжения, окружавшие тюрьму деревья и кустарники были вырублены. Вышки были оборудованы охранной сигнализацией. Между заборами находилась дорожка для часовых с собаками. В ночное время окружающая территория освещалась мощными прожекторами. В тюрьме имелась автономная электростанция. В отношении семи заключённых Шпандау действовали нормы законодательства о порядке приведения в исполнение уголовных наказаний в немецких тюрьмах:5. Тюрьма Шпандау была единственным учреждением (помимо центра безопасности полётов), которым управляла совместная администрация четырёх держав-союзниц во время холодной войны. Администрации союзников сменяли друг друга ежемесячно. О том, под чьим управлением находится тюрьма, говорил соответствующий флаг перед…
План
Введение
1 История
2 Тюрьма
2.1 Сад
2.2 Администрация
2.3 Противоречия
3 Жизнь заключённых
3.1 Распорядок дня
4 Заключённые
4.1 Альберт Шпеер
4.2 Эрих Редер и Карл Дёниц
4.3 Рудольф Гесс
5 Библиография
Список литературы
Введение
Тюрьма для военных преступников Шпа́ндау (нем. Kriegsverbrechergefängnis Spandau ) размещалась на территории британского сектора Берлина. В 1946-1987 годах в ней содержались немецкие военные, приговорённые на Нюрнбергском процессе к различным срокам заключения.
Иногда тюрьму Шпандау путают находящейся в трёх километрах от неё цитаделью Шпандау.
1. История
Здание на улице Вильгельмштрассе в Шпандау было построено в 1876 года и начиная с 1879 года служило военной тюрьмой. После 1919 года в ней содержались и гражданские заключённые.
После поджога Рейхстага в 1933 года национал-социалисты превратили тюрьму Шпандау в лагерь для размещения так называемых «арестованных в целях пресечения преступлений» . Здесь находились в заключении известные борцы с нацизмом Эгон Эрвин Киш и Карл фон Осецкий. Позднее в Пруссии был организован концентрационный лагерь, куда были переведены узники Шпандау. До начала Второй мировой войны в тюрьме Шпандау содержалось более 600 заключённых.
После войны здание было занято союзниками, в нём отбывали заключение нацистские чиновники и военные, осуждённые в Нюрнберге за военные преступления. В конечном счёте в тюрьме Шпандау содержалось семь заключённых, четверо из которых отбыли свои сроки полностью. После освобождения Альберта Шпеера и Бальдура фон Шираха в 1966 году в тюрьме Шпандау остался единственный заключённый, приговорённый к пожизненному заключению, - Рудольф Гесс.
Осуждённые на последующих Нюрнбергских процессах, направлялись не в Шпандау, а в исправительное учреждение в Ландсберге-на-Лехе.
Тюрьма Шпандау была единственным учреждением (помимо центра безопасности полётов), которым управляла совместная администрация четырёх держав-союзниц во время холодной войны. Администрации союзников сменялись друг друга ежемесячно. О том, под чьим управлением находится тюрьма, говорил соответствующий флаг перед зданием союзнического Контрольного совета.
После смерти последнего её узника Рудольфа Гесса в 1987 года здание тюрьмы Шпандау было полностью снесено во избежание пропагандистских выступлений со стороны неонацистов, строительный мусор в порошкообразном состоянии сброшен в Северное море, а на месте тюрьмы разместилась парковочная стоянка. На территории «казарм Смутса», закрытой для гражданского населения, был построен торговый центр с парковкой для британских военнослужащих, где после вывода британских войск в 1994 году и реконструкции разместились магазины «Aldi», «Kaiser’s Tengelmann» и «Media Markt».
Здание тюрьмы из красного кирпича, было оснащено несколькими видами защиты и сигнализации:
· стеной высотой в 5 м;
· стеной высотой в 10 м;
· стеной высотой в 3 м с электроизгородью;
· забором с колючей проволокой.
132 тюремные камеры, рассчитанные на 600 человек. Длина камеры составляла около 3 м, ширина - 2,7 м и высота - 4 м.
Охрана - сто военнослужащих СССР, Британии, Франции и США. Девять караульных вышек, где службу несли вооружённые автоматчики.
Поскольку камер было в избытке, между камерами заключённых всегда оставляли свободную камеру, не допуская их общения посредством стука. В одной из камер находилась тюремная библиотека, в другой - часовня.
В Шпандау имелся тюремный сад для заключённых. Его размеры позволяли выделить каждому заключённому отдельный участок для занятий огородничеством. Карл Дёниц разводил бобовые, Вальтер Функ - томаты, а Шпеер - цветы.
2.2. Администрация
Тюрьмой управляли четыре администрации союзников, сменявшие друг друга поочерёдно каждый месяц. Таким образом каждая администрация управляла тюрьмой три месяца в год по следующей схеме:
2.3. Противоречия
В ноябре 1946 году союзники планировали поместить в находившуюся в их распоряжении тюрьму Шпандау более 100 военных преступников. Помимо 60 человек военного персонала на охране тюрьмы работал гражданский персонал из стран-союзниц, четыре директора тюрьмы с их адъютантами, четыре врача, повара, переводчика, официанта и пр., что являлось очевидно грубой ошибкой в распределении ресурсов и причиной разногласий между директорами тюрьмы, политиками всех четырёх стран и в особенности правительства Западного Берлина, на который были возложены все расходы по содержанию тюрьмы. Дискуссия по поводу разумности пребывания семи военных преступников в огромной тюрьме разгоралась по мере уменьшения числа заключённых Шпандау. Пик дискуссий наступил в 1966 году после освобождения из заключения Шпеера и Шираха, когда единственным заключённым остался Рудольф Гесс. Предлагалось перевести заключённого во флигель другой крупной тюрьмы и даже освободить Гесса из тюрьмы под домашний арест. Ни один из этих или других предлагаемых проектов не был реализован.
3. Жизнь заключённых
Каждый аспект жизни заключённых тюрьмы Шпандау регулировался обширным сводом правил содержания заключённых, подготовленных державами-победительницами ещё до их прибытия. Режим в Шпандау был суровее, чем в других тюрьмах своего времени. Переписка заключённых с семьями ограничивались одной страницей в месяц. Общение заключённых между собой, чтение газет и написание дневников и мемуаров были запрещены. Свидания с семьями разрешались не чаще одного раза в два месяца и ограничивались 15 минутами. Во избежание попыток суицида в камерах ночью каждые 15 минут превентивно на несколько секунд включался свет. Большая часть этих правил была позднее смягчена или фактически игнорировалась персоналом тюрьмы. Директора и охрана западных держав многократно выражали несогласие с многими строгими мерами, применявшимися в отношении заключённых, и протестовали против них в течение всего времени существования тюрьмы.
3.1. Распорядок дня
Распорядок дня чётко регламентировался по минутам и начинался с подъёма в 6 часов утра, личной гигиены, уборки камер и коридоров и завтрака. После него заключённые работали в саду и клеили конверты. После обеда и послеобеденного отдыха - опять работа в саду и ужин в 17 часов. Отбой был назначен на 22.00.
По понедельникам, средам и пятницам заключённых брили и по необходимости стригли.
В первые годы пребывания в Шпандау его узники создали с ведома благосклонного к ним персонала тюрьмы целый ряд каналов общения с внешним миром. Поскольку каждый клочок бумаги, получаемый заключёнными, регистрировался и его местонахождение отслеживалось, свои тайные послания заключённые писали большей частью на туалетной бумаге, расход которой никогда не контролировался.
4. Заключённые
Приговорённые к заключению были помещены в Шпандау 18 июля 1947 года. Им были присвоены номера по порядку занимаемых ими камер. В соответствии с правилами тюрьмы обращаться к заключённым можно было только по номерам.
Бывшие высокопоставленные лица нацистского режима, привыкшие к соперничеству и интригам, образовали группировки и в Шпандау. Альберт Шпеер и Рудольф Гесс предпочитали одиночество и недолюбливались остальными: Шпеер - за своё признание вины и отречение от Гитлера на Нюрнбергском процессе, Гесс - за свою необщительность и заметную психическую нестабильность. Бывшие гросс-адмиралы Редер и Дёниц держались вместе, хотя после смещения Редера с поста главнокомандующего военно-морским флотом в 1943 году и назначения на этот пост Дёница они были злейшими врагами. Ширах и Функ по свидетельству очевидцев были неразлучны. Бывший дипломат фон Нейрат был любезен и ладил со всеми. На удивление, несмотря на долгие годы, проведённые вместе, заключённые практически не делали попыток помириться между собой. Показательным примером является неприязненное отношение к Шпееру Дёница, которое он демонстрировал в течение всего срока заключения и обострившееся буквально в последние дни заключения.
4.1. Альберт Шпеер
Самый честолюбивый из заключённых, он установил для себя жёсткий график физической и душевной работы. Один раз в несколько месяцев он давал себе отдых от этого расписания на две недели. Он сумел написать книгу воспоминаний и вёл дневник. Его просьба дать ему разрешение на написание мемуаров была отклонена, поэтому он писал тайком и несмотря на запрет систематически передавал свои записи на волю. Книга впоследствии стали бестселлером. Шпеер занимался и архитектурой: он создал проект летнего домика в Калифорнии для одного из охранников и занимался дизайном тюремного сада. Он любил «отправляться в путешествия по всему миру», заказав в местной библиотеке книги по географии и путеводители. Таким образом он «проехал» до своего освобождения из тюрьмы 31 936 км.
Связь с внешним миром Шпееру обеспечивал голландец Тони Проост , оказавшийся в Третьем рейхе на принудительных работах. Он попал на лечение в одну из больниц, подведомственных Шпееру, и остался там санитаром. Он был принят в Шпандау на работу санитаром в 1947 году и из благодарности помогал Шпееру в пересылке сообщений, пока советская сторона не попыталась завербовать его в качестве агента. Проост отказался, известил западные администрации о попытке вербовки и уволился с работы.
4.2. Эрих Редер и Карл Дёниц
«Адмиральский состав», как называли их остальные заключённые, часто работал вместе. Редер с его любовью к системности и строгому порядку стал главным библиотекарем тюрьмы. Дёниц был его ассистентом. И Дёниц, считавший себя в течение всех десяти лет заключения законным главой немецкого государства, и Редер, презиравший надменность и отсутствие дисциплины у своих гражданских соседей в тюрьме, держали дистанцию по отношению к другим заключённым.
О Нюрнбергском трибунале знают практически все, кто мало-мальски интересовался историей Второй мировой войны. Более продвинутым в истории известно и о смертных приговорах, вынесенных верхушке Третьего Рейха. А вот о заключенных высокопоставленных нацистах общедоступной информации не так уж и много. Тем более, что появляться она начала лишь в последнее десятилетие, да и то больше посвящена последнему узнику — Гессу.
Осуждённые Нюрнбергским трибуналом высокопоставленные нацисты направлялись Ландсбергскую тюрьму, знаменитую тем, что в ней в 1924 году отбывал наказание Адольф Гитлер, осуждённый за пивной путч. Там же он надиктовал и свою знаменитую книгу «Майн кампф». По окончанию войны, тюрьму переименовали в Тюрьму для военных преступников № 1. Она находилась под контролем американских оккупационных властей. В ней содержались признанные виновными в военных преступлениях и преступлениях против человечности нацисты, в частности фигуранты суда над врачами, суда над руководителями айнзацгрупп и суда над сотрудниками концлагерей. В общей сложности количество заключённых превышало полторы тысячи человек. Среди них содержалась и верхушка нацистов.
В соответствии с директивой № 35 Союзнического Контрольного совета семь высших военных преступников, приговорённых Международным военным трибуналом в Нюрнберге к разным срокам тюремного заключения, должны были отбывать наказание в черте города Берлина. Из четырнадцати тюрем города была выбрана тюрьма Шпандау, имевшая изолированное положение и удобная для охраны заключённых. Для размещения новых заключённых в течение нескольких месяцев 1946 года в тюрьме Шпандау была проведена соответствующая реконструкция. В четырехэтажном кирпичном здании, первый этаж камерного блока был изолирован от остальных сооружений. В 32 камерах (длина 3 м, ширина – 2,7 м, высота – 4 м) блока были положены новые полы, отремонтированы санитарные комнаты. Под контролем врача и сотрудников берлинского отдела здравоохранения были оборудованы дезинфекционное помещение и больничный стационар. В помещении для казней была оборудована операционная. По углам шестиметровой стены из красного кирпича, ограничивавшей тюремный двор, было построено семь сторожевых вышек с пулемётами и два трёхметровых забора из колючей проволоки под током высокого напряжения, окружавшие тюрьму деревья и кустарники были вырублены. Вышки были оборудованы охранной сигнализацией. Между заборами находилась дорожка для часовых с собаками. В ночное время окружающая территория освещалась мощными прожекторами. В тюрьме имелась автономная электростанция. Таким образом, появилась межсоюзная тюрьма для военных преступников Шпандау, которая размещалась на территории британского оккупационного сектора Берлина.
Тюрьма Шпандау была единственным учреждением (помимо центра безопасности полётов), которым управляла совместная администрация четырёх держав-союзниц и во время холодной войны. Администрации союзников сменяли друг друга ежемесячно. Таким образом, тюрьма имела четырех директоров. Так, Великобритания управляла тюрьмой в январе, мае и сентябре. Франция – в феврале, июне и октябре. СССР – в марте, июле и ноябре. США – в апреле, августе и декабре. О том, под чьим управлением находится тюрьма, говорил соответствующий флаг перед зданием Союзнического Контрольного совета. Смена председательствующего директора и караулов наружной охраны происходила в 12.00 первого числа каждого месяца. Все мало-мальски важные решения принимались только единогласно на совещании четырех директоров, каждый из которых обладал правом вето. Точно так же консилиум из четырех врачей единогласно решал, как лечить заболевших заключенных.
Охрану тюрьмы осуществляли 60 военнослужащих той, страны, которая управляла тюрьмой. Помимо охраны в тюрьме работал гражданский персонал из стран-союзниц: четыре директора тюрьмы с их адъютантами, четыре врача, повара, переводчика, официанта и прочие. Поскольку камер было в избытке, между камерами заключённых всегда оставляли свободную камеру, не допуская их общения перестукиванием. В одной из камер находилась тюремная библиотека, еще в одной — часовня. Внутри тюрьмы надзиратели несли службу без оружия. Интересно, что общим «рабочим» языком представителей держав-победительниц в Шпандау был немецкий — язык побежденных.
В отношении семи заключённых Шпандау действовали нормы законодательства о порядке приведения в исполнение уголовных наказаний в немецких тюрьмах Режим тюрьмы был жёстко и детально регламентирован, распорядок дня был расписан по минутам. День начинался с подъёма в 6 часов утра, личной гигиены, уборки камер и коридоров, завтрака. После него заключённые работали в саду и клеили конверты. После обеда и послеобеденного отдыха — опять работа в саду и ужин в 17 часов. Отбой был назначен на 22.00. Спать в период с 6 утра до 10 вечера было запрещено. Заключенные имели право пользоваться тюремной библиотекой за исключением политической литературы и книг по новейшей истории. Раз в месяц им разрешалось посылать и получать по письму размером до 4 страниц, каждые два месяца предоставлялось право на свидание с родственниками. По понедельникам, средам и пятницам заключённых брили и по необходимости стригли.
Описание камеры в мемуарах Шпеера выглядит следующим образом. «Оконные стекла, с целью безопасности, были заменены целлулоидной пленкой. Койка железная, 1,9 х 0,79 м. Из постельных принадлежностей — матрас, наматрасник, простыни, одеяло и подушка. Шкаф заменяет небольшая открытая полка, 0,43 х 0,54 метра, которая висит на стене. Там я держу мыло и другие личные вещи. Куртка, пальто и полотенца висят на крючках. В камере стоит стол 0,81 х 0,48м. Во всех массивных дубовых дверях в камеры вырезали квадратное отверстие на уровне глаз. Закрывающая отверстие решетка отодвигается в сторону, когда приносят еду. Вечерами солдат вешает фонарь у отверстия, чтобы я мог читать. После семи часов в тюрьме включают освещение; всю ночь в камере горит тусклый свет».
Приговорённые к заключению в Шпандау были помещены в тюрьму 18 июля 1947 года. Им были присвоены номера по порядку занимаемых ими камер. В соответствии с правилами тюрьмы, обращаться к заключённым можно было только по номерам.
Под №1 числился Бальдур фон Ширах, лидер молодёжи Германского Рейха и имперский наместник в Вене. Осужден «…за развращение умов детей, подготовку кадров для нацистской партии, антисемитскую политику в Австрии». Срок заключения – 20 лет, освобожден – 1 октября 1966 года. После отбытия заключения прожил еще 8 лет.
Под №2 числился Карл Дениц — гросс-адмирал, главнокомандующий военно-морским флотом Германии, в 1945 г. последний рейхспрезидент. Осужден «…за участие в военном заговоре, за неотмену приказа расстреливать союзных военнослужащих, захваченных в плен и как главу государства после смерти Гитлера, отдавшего приказ продолжить войну». Срок заключения – 10 лет, освобожден – 1 октября 1956 года. После отбытия заключения прожил еще 24 года.
Под №3 числился барон Константин фон Нейрат — министр иностранных дел (1932-1938 гг.), протектор Богемии и Моравии (1939-1941 гг.). Осужден «…за осуществление и принятие ответственности за исполнение внешней политики нацистских заговорщиков и за оправдание, руководство и участие в военных преступлениях и преступлениях против человечества». Срок заключения – 15 лет, освобожден – 6 ноября 1954 года. После отбытия заключения прожил еще 2 года.
Под №4 числился Эрих Редер — гросс-адмирал, главнокомандующий Кригсмарине до 30 января 1943 г. Осужден «…за планирования и ведение агрессивной войны, и ведение неограниченной подводной войны, включая потопление невооруженных, нейтральных торговых судов». Срок заключения – пожизненное заключение, освобожден – 26 сентября 1955 года. После отбытия заключения прожил еще 5 лет.
Под №5 числился Альберт Шпеер — имперский министр вооружения и военной промышленности и главный архитектор имперской столицы. Осужден «…за упорное расширение программы рабского труда, использование труда заключенных концлагерей и военнопленных и за мобилизацию рабочей силы в 14 миллионов человек ». Срок заключения – 20 лет, освобожден – 1 октября 1966 года. После отбытия заключения прожил еще 15 лет.
Под №6 числился Вальтер Функ — имперский министр экономики и президент Рейхсбанка. Осужден «…за участие в экономической подготовке агрессивной войны и преступления против человечества, включая физических лиц и их собственность на оккупированных территориях». Срок заключения – пожизненное заключение, освобожден – 16 мая 1957 года. После отбытия заключения прожил еще 3 года.
Под №7 числился Рудольф Гесс — заместитель фюрера до 1941 г. Осужден «…за полную поддержку агрессивных действий Германии и участие в военных преступлениях против человечества». Срок заключения – пожизненное заключение. Умер в заключении 17 августа 1987 года. По официальной версии – суицид, фактически — убит спецслужбой Великобритании.
(Детальные биографии всех узников изложены в разделе сайта — . Германия).
Несколько слов, о том, как жили «сидельцы» в тюрьме. В Шпандау имелся тюремный сад для заключённых. Его размеры 5-6 тысяч квадратных метров позволяли выделить каждому заключённому отдельный участок для занятий огородничеством. Карл Дёниц выращивал бобовые, Вальтер Функ — томаты, а Шпеер — цветы.
Альберт Шпеер и Рудольф Гесс предпочитали одиночество и недолюбливались остальными: Шпеера — за признание вины и отречение от Гитлера на Нюрнбергском процессе, Гесса — за необщительность и заметную психическую нестабильность. Бывшие гросс-адмиралы Редер и Дёниц держались вместе, хотя после смещения Редера с поста главнокомандующего военно-морским флотом в 1943 году и назначения на этот пост Дёница они были злейшими врагами. Ширах и Функ по свидетельству очевидцев были неразлучны. Бывший дипломат фон Нейрат был любезен и ладил со всеми. На удивление, несмотря на долгие годы, проведённые вместе, заключённые практически не делали попыток помириться между собой. Показательным примером является неприязненное отношение к Шпееру Дёница, которое он демонстрировал в течение всего срока заключения и обострившееся буквально в последние дни заключения.
Альберт Шпеер — самый честолюбивый из заключённых, он установил для себя жёсткий график физической и душевной работы. Один раз в несколько месяцев он давал себе отдых от этого расписания на две недели. Он сумел написать книгу воспоминаний и вёл дневник. Его просьба дать ему разрешение на написание мемуаров была отклонена, поэтому он писал тайком и несмотря на запрет систематически передавал свои записи на волю. Книга впоследствии стала бестселлером. Шпеер занимался и архитектурой: он создал проект летнего домика в Калифорнии для одного из охранников и занимался дизайном тюремного сада. Он любил «отправляться в путешествия по всему миру», заказав в местной библиотеке книги по географии и путеводители.
«Адмиральский состав» (Эрих Редер и Карл Дёниц), как называли их остальные заключённые, часто работал вместе. Редер с его любовью к системности и строгому порядку стал главным библиотекарем тюрьмы. Дёниц был его ассистентом. И Дёниц, считавший себя в течение всех десяти лет заключения законным главой немецкого государства, и Редер, презиравший надменность и отсутствие дисциплины у своих гражданских соседей в тюрьме, держали дистанцию по отношению к другим заключённым. Чтобы сохранить свой престиж во внешнем мире, Дёниц писал письма своему бывшему адъютанту. До своего освобождения он дал своей супруге указания, каким образом она должна поддержать его возвращение в политику из жизни в тюрьме. Он собирался вернуться в политику, но так и не осуществил свои намерения.
Рудольф Гесс — самый ленивый заключённый в Шпандау. Он избегал любого рода работы, считая, например, прополку сорняков занятием ниже своего достоинства. Из всех семи заключённых он один постоянно жаловался на всевозможные заболевания, преимущественно, на боли в желудке. Гесс с подозрением относился к подаваемой ему пище и всегда брал самую дальнюю от него тарелку, опасаясь отравления. От своих «болей» он стонал и кричал в любое время дня и ночи. И заключённые, и администрация тюрьмы сомневались в реальности этих болей. Редер, Дёниц и Ширах презирали Гесса за его поведение и считали, что его крики были вызваны желанием привлечь к себе внимание или увильнуть от работы. Шпеер и Функ, которые, по-видимому, были осведомлены о психосоматической природе заболевания, относились к Гессу с большей терпимостью. Шпеер переводил недовольство других заключённых на себя, ухаживая за Гессом. Он приносил ему своё пальто, когда Гессу было холодно, и защищал его, если директор или охранник пытались поднять Гесса с постели и заставить работать. Иногда, когда Гесс своими криками мешал спать другим заключённым, тюремный врач делал ему в качестве успокоительного укол воды для инъекций. Это плацебо, однако, действовало, и Гесс засыпал. Тот факт, что за постоянно отлынивавшего Гесса его работу были вынуждены выполнять другие заключённые, а также иные привилегии, которыми он пользовался из-за своих болезней, вызывали неприязнь к нему у других заключённых. От адмиралов он заслужил прозвище «его арестованная светлость».
Горделивый Гесс единственным из всех заключённых Шпандау более двадцати лет отказывался от свиданий. Лишь в 1969 году он согласился повидаться со своей женой и уже давно взрослым сыном, когда в связи с обострением язвы находился на лечении в больнице за пределами тюрьмы. Приверженность Гесса до последнего дня идеям национал-социализма сделала его мучеником в глазах неонацистов, которые проводят в день смерти Гесса свои ежегодные демонстрации.
Дискуссия по поводу разумности пребывания семи военных преступников в огромной тюрьме разгоралась по мере уменьшения числа заключённых Шпандау. Пик полемики наступил в 1966 году после освобождения из заключения Шпеера и Шираха, когда единственным заключённым остался Рудольф Гесс. Предлагалось перевести заключённого во флигель другой крупной тюрьмы и даже освободить Гесса из тюрьмы под домашний арест. Ни один из этих или других предлагаемых проектов не был реализован.
Когда в Шпандау остался один Рудольф Гесс, порядки стали намного либеральней. Поскольку тюрьма Шпандау стала на 21 год тюрьмой одного заключенного, немного подробней опишем условия его содержания.
Камера Гесса представляла собой комнату примерно в 18 квадратных метров. Посередине находилась медицинская кровать с регулируемыми по высоте концами. Справа от нее стояла больничная тумбочка, слева – стол с электрическим чайником, кружкой и другими принадлежностями для чая и кофе, а также настольной лампой. На тумбочке лежала художественная литература и периодическая печать. Над столом на стене висела карта лунной поверхности, присланная НАСА. Зарешеченное окно, штора на нем. Пол был устлан каким-то мягким покрытием. Кроме того, в камере был радиоприемник. Справа от входа – дверь в санитарный узел. Еще одна из камер была переоборудована под библиотеку. В ней на простых струганых полках была расставлена классическая литература. Среди книг были издания XVIII, XIX веков. Гесс каждый день получал четыре газеты на немецком языке: «Нойес Дойчланд», «Ди Вельт», «Дер Тагес Шпигель» и «Франкфуртер Альгемайне Цейтунг». Две камеры были совмещены под медицинский пункт. Здесь постоянно находился дежурный офицер-врач – представитель четырехсторонней тюремной администрации. Также имелись камеры, переоборудованные под душевую и ванную, комната отдыха. В последней был установлен большой японский телевизор. Ограничения вводились директорами тюрьмы лишь на просмотр отдельных программ.
Гессу были разрешены свидания с близкими. Для этих целей имелась специальная комната. Посещения проходили по просьбе его родственников. К заключенному приезжали жена, сестра и сын. Интенсивность свиданий Гесса в разные годы была неодинаковой.
«Наци №2» оставался вегетарианцем. Готовили ему еду два повара-афганца. Помимо кулинарных способностей, к поварам предъявлялось особое требование – они должны были быть гражданами страны, не участвовавшей во Второй мировой войне. Схожее требование предъявлялось ко всему обслуживающему персоналу. А помимо караула, обслуживающий персонал состоял из 59 человек: дворников, поваров, санитаров, истопников… Основные расходы по содержанию Межсоюзной тюрьмы Шпандау нёс западноберлинский сенат. В последние годы на содержание тюрьмы, персонала и заключенного сенат ежегодно отчислял 500-700 тысяч западногерманских марок.
Питался Гесс в камере. Продукты ежедневно проверялись офицером-врачом. Пищу приносили санитар и надзиратель. Во время еды заключенному разрешалось пользоваться только ложкой. Меню зависело от того, чей караул нес службу в этот месяц. Западные союзники баловали заключенного, предлагая жаркое, курицу, фасоль, пирожные, кофе со сливками. Русский стол был скромнее: обязательно первое блюдо, гречневая каша, селедка, чай или кофе.
Когда Гесс заболел язвой желудка, лечили его в английском госпитале. К Гессу приезжали ведущие терапевты СССР, Америки, Англии и Франции. Решали вопрос: делать операцию или лечить консервативно. Остановились на терапевтическом лечении. И вылечили прободную язву. Через полтора месяца он вернулся в Шпандау.
Гесс еще и в шахматы играл. С надзирателем играл – больше не с кем было. В шахматы он играл хорошо.
Гулял Гесс два раза в сутки: с 10.00 до 12.00 и с 16.00 до 18.00. Во время прогулок по территории при нем неотлучно находился охранник из числа надзирателей. Прогулки проходили либо в тюремном дворе, либо в саду, который занимал значительную часть внутреннего двора тюрьмы. В непогожие дни заключенному разрешалось коротать время в садовом домике. Он представлял собой металлический вагончик с входом и окном, обращенными к тюремной стене. Внутри домика стояли кресло, стол с настольной лампой… на шнуре которой, якобы он и повесился.
Одинокий узник Шпандау — Рудольф Гесс в саду
За время одиночного сидения, было две попытки освободить Гесса. Первый раз сделали подкоп под тюрьмой на двухметровой глубине. Неудачно. Второй раз тоже делали подкоп, но наткнулись на электрический кабель. Все эти чрезвычайные происшествия были раскрыты спецслужбами.
После смерти последнего заключённого Рудольфа Гесса в 1987 году здание тюрьмы Шпандау было полностью снесено во избежание пропагандистских выступлений со стороны неонацистов, строительный мусор был вывезен на территорию военной базы в Западном Берлине. Там его засыпали землей и сверху посадили деревья. На месте тюрьмы разместилась парковочная площадка.
По материалам: https://operkor.wordpress.com; http://humanright.org.ua; http://foto-history.livejournal.com; http://www.dw.com; http://spandau-prison.com; http://www.istpravda.ru.
Полководцы | Германия ,
Photo-1l Из досье. Ярош Алексей Яковлевич. Родился в Сибири. Участник Великой Отечественной войны и венгерских событий в 1956 году. Офицер – десантник. В конце 60-х прошлого века проходил службу в отделе внешних сношений при главном управлении Группы советских войск в Германии, контролировал содержание военных преступников в берлинской тюрьме Шпандау. Награжден боевыми орденами. Ветеран десантных войск. Воинское звание – полковник. Сегодня Алексей Яковлевич наш собеседник.
Межсоюзная тюрьма Шпандау
Алексей Яковлевич, Межсоюзная тюрьма Шпандау для военных преступников была объектом особой важности. Как вы попали на этот объект?
Это был 1968-й год, я служил в Группе советских войск в Германии. Вызывает командир полка и говорит, что у командования есть планы насчет моей дальнейшей службы. В часть приехал полковник, хочет со мной поговорить.
Полковник был в гражданской одежде. «Вы будете служить в отделе внешних сношений». Отдел был при Группе советских войск в Германии. Полковник объяснил суть моих обязанностей – осуществление контроля охраны тюрьмы Шпандау. Тюрьма находилась в западной зоне Берлина.
Отдел отвечал также за связь с посольством СССР, с войсками союзников – США, Англии, Франции. «Как вы на это дело смотрите? Вам будет выделена персональная служебная машина, квартира. Ходить будет в гражданской форме». Я говорю: согласен. Ну, чего ж не согласиться! Потом я узнал, что меня проверял КГБ, Москва до четвертого колена.
Представили меня командующему Группой советских войск в Германии маршалу Кошевому. Хороший был человек. «Вот что, капитан, давай сразу договоримся – никаких связей с иностранцами. Ты их не знаешь, и они тебя не знают. Понял? Особенно обрати внимание на службу наших войск…»
Тюрьму Шпандау охраняли воинские подразделения государств-союзников – СССР, США, Великобритании и Франции. Месяц – СССР, месяц – США, месяц – Англия и т.д. В тюрьме находились военные преступники, осужденные Нюрнбергским трибуналом. Минуты 3-4 маршал со мной поговорил и отпустил. Сказал: ты смотри там…
- Почему такая строгость?
Были случаи, когда наши переходили на сторону американцев. Даже самолет один летчик угнал. Как раз появились в Группе новые самолеты – скоростные бомбардировщики. Вот он и угнал. Купился.
- А семья ваша где была?
В городе Потсдаме мне дали квартиру на втором этаже, перевез и семью. Это недалеко от Берлина. Мост перейдешь – и Берлин начинается. Купили мне гражданскую одежду. Военная форма мне тоже была положена, но ходить в ней запрещалось. Секретничали!
- Тюрьма произвела впечатление? - Серьезная тюрьма была. Когда я первый раз приехал в Шпандау проверять, службу несло наше воинское подразделение. Несколько поясов охраны. Предзонник с колючей проволокой. По проволоке пропущен электрический ток. После предзонника - трехметровая стена. По углам – вышки с солдатами, вооруженными автоматами и пулеметами.
Photo-2lТрое узников – Ширах, Шпеер и Гесс
- А техперсонал тюрьмы кто был? Немцы?
Шпандау обслуживали немцы. Медики – немцы, повара – немцы и т.д. Люди, конечно, подобраны были проверенные. От ворот тюрьмы метрах в двадцати – здание, в нем караульное помещение. Караульные – около 30 человек. Правда, американцев было человек 60. У них служба была по-своему построена.
В караулке – часовой. За стеной еще один предзонник. Военные преступники содержались в 4-этажном старинном здании. Говорили, что в этом здании было еще два этажа – под землей. Итого – 6 этажей. Но я в подземных этажах не был.
- Кого в этой тюрьме раньше держали? - Рассказывали, что в этом старинном здании немцы когда-то хранили драгоценности. А когда Гитлер пришел к власти, он приспособил это здание вместе с подвалами для своих противников – политических заключенных. До 700 человек держали в тюрьме. Здесь же сидел и известный татарский поэт Мусса Джалиль.
- Мусса Джалиль вроде бы сидел в Моабитской тюрьме. У него даже есть цикл стихов «Моабитская тетрадь»… - Сначала он содержался в Шпандау, а потом в Моабитской тюрьме, где его нацисты и казнили.
- В послевоенное время из военных преступников кто сидел в Шпандау? - После 1945 года в Шпандау содержались 22 военных преступника. Одиннадцать из них после Нюрнбергского процесса были казнены. В этой же тюрьме, в подвальных помещениях. Они были приговорены к повешению.
Приговор привел в исполнение американский сержант. Рассказывали, что потом он якобы нажил капитал, продавая по 2-3 сантиметра веревки, на которой вешали военных преступников. Но жизнь его тоже закончилась трагически.
Он жил в Швейцарии, купался в озере, нырнул и под водой был задушен проволокой. Случилось это через несколько лет после казни им военных преступников. Говорят, отомстил ему кто-то.
- При вас кто в Шпандау остался из заключенных?
Когда я пришел, в тюрьме сидели трое заключенных – Ширах, Шпеер и Гесс. Ширах и Шпеер отбывали по 20 лет, Гесс – пожизненное заключение. Шпеер получил срок за Гитлерюгенд, а Ширах – за строительство концлагерей.
Гесс был правой рукой Гитлера, его секретарем и рейхсминистром. Вот и отвечал по полной программе. Известно, что на заре нацизма он сидел вместе с Гитлером в тюрьме, где помогал ему писать книгу «Майн кампф». Гесс не воевал против СССР – он всю войну просидел в английской тюрьме.
Нюрнбергский трибунал его судил как военного преступника. Говорят, на процесс он был доставлен последним из военных преступников – англичане что-то не хотели его везти.
- Трое заключенных на всю тюрьму…
Да, трое. Примерно через неделю после моего прихода Шпеер и Ширах вышли на свободу – у них закончился срок заключения. Остался один Рудольф Гесс. Он сидел в тюрьме один до самой смерти. А охрана была такой же, как и при 22 заключенных.
Под контролем четырех государств
- Тюрьму так и контролировали все вместе - СССР, США, Англия и Франция? - Помесячно. Месяц охраняло наше воинское подразделение, месяц – американцы, месяц – англичане и месяц – французы. Я имею в виду наружную охрану. А внутри, на каждом этаже были надзиратели, тоже представители четырех государств-союзников. Как и я, они были в гражданской одежде. Службу надзиратели несли без оружия.
- Как вы контролировали охрану? Днем, ночью?
В течение суток я обязан был побывать в тюрьме, особенно в ночное время или в предутренние часы, и проверить, как несут службу.
- Только советских проверяли?
Нет, и американцев, и англичан, и французов. Всех, кто нес службу во время моего дежурства. Приезжаю. Меня встречает начальник караула – офицер, проверяет мои документы – специальный пропуск и свидетельство, что я советский военнослужащий. В удостоверении не указывалось, что я офицер – просто военнослужащий. Своего рода маскировка была. Хожу по этажам, смотрю, в том числе и то, как содержат заключенных. На каждом этаже – надзиратели.
- В камеры заходили? - Сначала заходил, а потом, особенно ночью, только в глазок смотрел. Спит заключенный – ну, и пусть спит. С надзирателями поговорю, как все выполняется…
- У вас какой-то график дежурств был? - По месяцу контроль вели. Месяц – я, месяц – американец, месяц – француз и т.д. Я мог проверять в «свой месяц» всех, кто в это время нес службу в Шпандау – американцев, французов, англичан и своих, советских, естественно. У меня была служебная машина, водитель. Для оперативности. Камера Гесса располагалась на третьем этаже здания тюрьмы.
Photo-3l - Гессу было лет под 70? - Он 1894 года рождения. Я приехал в Шпандау в 1968-м. Вот и посчитайте, сколько ему было лет.
Сын Гесса все время вел борьбу за то, чтобы отца освободили досрочно. Очень настойчиво это делал. Выступал везде, даже в английском парламенте, говорил, что над отцом издеваются, требовал его освобождения, По английским законам, если заключенному исполнилось 70 лет, его освобождают.
- Судьба Гесса зависела не только от англичан…
Американцы тоже склонялись к тому, чтобы освободить заключенного. А вот советская сторона и французы якобы были против. Так, во всяком случае, говорили.
Рукописи Гесса горели…
- Гесс сидел в одиночной камере? - Каждый военный преступник был в одиночной камере. Между прочим, одиночки были культурно оборудованы. Тумбочка, где заключенный хранил зубную пасту, щетку, специальная кровать для придания любого положения – лежать, полулежать, сидеть. Один стул и подставка для писания, которую он мог ставить на кровать и использовать как письменный стол. Гесс в тюрьме много писал.
- Ему разрешали это делать?
Разрешали. Ему давали бумагу, ручки. Но дело в том, что все им написанное резала специальная машина на узкие полоски, которые потом сжигали.
- Что, рукописи у Гесса забирали? - В Шпандау было четыре директора тюрьмы – по одному от каждой страны. Директора Шпандау собирались в конце каждого месяца и обсуждали все вопросы, касающиеся тюрьмы: содержание, персональный состав, оплата и т.д. Директора совещаются: Гесс исписал половину тетради. Какое будет решение? Принимают решение – пусть пишет! Исписал всю тетрадь – изымают и уничтожают.
- Вам не удалось посмотреть, что он писал?
Да откуда! Это было строго запрещено.
- А он знал, что его рукописи сжигали?
Нет, этого он не знал. Никто ему об этом не говорил. Директора рукописи у него изымали, составляли акт, сколько листов изъяли и уничтожали.
- В камеру к Гессу вам можно было заходить? - Можно. Хотя мог ограничиться и глазком в двери. В конце каждой проверки Шпандау ежесуточно писал отчет: какие были замечания, все ли должным образом несли службу, как вели себя заключенные, как они содержались и т.п. Отчет направлял начальству, а оно - посольству и командующему Группой советских войск в Германии.
- С кем-то из военных преступников общались?
С Ширахом и Шпеером – нет, они при мне всего неделю были, а с Гессом общался не раз. Все четыре года, пока служил в отделе внешних сношений.
Недалеко от его камеры Гессу оборудовали часовню. На том же этаже, где и камера была. Периодически в часовню привозили священника – француза. Гесс перед ним исповедовался.
На его этаже было примерно 15 камер и помещение для хранения вещей заключенных. Я видел вещи Гесса, его летный реглан, в котором он летел в мае 1941 года в Англию, где его и арестовали.
Меню для военного преступника
- Окна в камере Гесса были?
Никаких окон! Это же тюрьма. Только в двери глазок. Воздух поступал свежий с помощью вентиляционной системы. Туалетная комната у него была, напротив камеры располагалась. Он мог туда ходить под наблюдением надзирателя. Там же находилась душевая.
Гесс вставал всегда в 6.00 утра. У надзирателя был звонок – в 6.00 он звонил. У Гесса-то часов не было. Слышит звонок – знает, что ему надо вставать. Делал зарядку, обливался холодной водой. Брови расчесывал – они у него были как у Брежнева. Потом заходил в камеру и ждал завтрак.
Photo-4l - Он в камере ел? - В камере. Был специальный повар, который ему готовил пищу. Врач снимал пробу пищи. Затем эту пищу под охраной доставляли от повара в камеру Гесса. Ему готовили первое блюдо, второе, закуску, напитки. Горячий чай или кофе – что он закажет - доставляли в термосах. Чтобы не остыл.
- Что, Гесс сам меню заказывал?
А как же! Да еще свои любимые блюда! Я в этой спецстоловой, кстати говоря, тоже кушал. В специальной столовой, где повар готовил для Гесса еду. Там и директора Шпандау ели, обслуживающий персонал. Там даже выпить можно было. Русская водка всегда была. Заходишь – на столе стоит красное и белое вино. Красное вино к мясу.
- И Гесс могли вино доставить? - Боже упаси! Заключенным спиртные напитки были категорически запрещены правилами содержания. Гесс обычно соблюдал диету. В основном, заказывал диетические блюда. И кофе – он это дело любил.
- Вы говорили о распорядке дня заключенного…
Да, распорядок этот действовал с 1947 года. Завтракал Гесс с 7.00. После завтрака - отдых. Еще ничего не делал, а уже отдыхает. Мог в библиотеку сходить…
- В тюрьме и библиотека была? - Конечно! У Гесса была библиотека. Недалеко от его камеры. Книги на немецком, русском, английском. Он знал несколько языков. Выходил из камеры и шел в библиотеку, но дверь оставлял открытой. Так положено было.
- У него из камеры был свободный выход? - Он мог ходить только по этажу. В часовню, в библиотеку, в туалетную комнату. На этаже был надзиратель, он за ним наблюдал. Гесс мог с надзирателем поговорить. С англичанином – на английском, с французом – на французском…
Сибирь, подкопы и свидания
- Прогулки где проходили? - Во внутреннем дворе. В 12.00. Там был даже фруктовый сад, красивый, ухоженный. Яблоки росли. Заключенным не разрешалось их срывать, но они иногда это делали. На прогулку его сопровождал надзиратель, который дежурил возле камеры.
Прогуливался заключенный по дорожке вместе с надзирателем до 12.30. В саду Гесс мог даже поработать и отдохнуть на скамеечке, но он никогда не работал. Ширах и Шпеер иногда работали в саду, я видел. А Гесс - никогда.
Потом надзиратель отводил заключенного в камеру. Он переодевается и идет в свою камеру. Обед у Гесса был с 13.00 до 14.00. Вилки и нож ему не давали. Ложки были большие и малые. С 14.00 он час-полтора отдыхал. Потом садился и писал до 18.00. В 18.00 – ужин. В 22.00 – отбой. Вот такой примерно был распорядок.
- А как в плане духовной пищи – газеты, радио, телевизор?
Телевизор Гесс мог смотреть в библиотеке. Радиоприемника не было. Включал телевизор надзиратель. Гесс посмотрит телепередачи час-полтора и уходит. Я иногда с ним разговаривал.
- С Гессом? О чем?
О разном. Я говорил по-русски, он понимал и отвечал. Гесс откуда-то узнал, что я родом из Сибири. А Сибирь, в его понимании, край для ссыльных. Вот он все время и интересовался Сибирью. Хотя темы для разговоров всегда находились. Думаю, что он заранее готовился к нашим беседам.
- Только сын выступал за освобождение Гесса?
Что вы! Тысячи немцев, сторонников нацизма. Особенно активно акции были в день рождения Гесса – 24 апреля. Вся полиция Берлина была на ногах. Мимо Шпандау шли демонстрации с плакатами «Свободу Гессу!» в сопровождении полиции с собаками. В такие дни тюрьму с одним заключенным особенно усиленно охраняли. Такие демонстрации неонацисты и сейчас устраивают в честь Гесса.
- Попыток силой освободить Гесса не было? - При мне не было, а до меня, рассказывали, были. Первый раз сделали подкоп под тюрьмой на двухметровой глубине. Неудачно. Второй раз тоже делали подкоп, но наткнулись на электрический кабель. Все эти ЧП были раскрыты спецслужбами.
- Вокруг тюрьмы были какие-то строения?
Метрах в 20-30 находились жилые дома. Дорога – и сразу жилые дома.
- Посетители к узнику приходили?
По инструкции он имел право на 30-минутное свидание раз в месяц. На первом этаже было специальная комната со стеклом, чтобы заключенного можно было видеть. Приходили к нему жена, внук, зять. Невестки не было. Правда, сначала Гесс отказывался от свиданий, мотивируя тем, что раз он не нужен стране, то и ему никто не нужен. При мне к нему приезжала супруга. Гесс родился в Северной Африке, жена тоже была оттуда родом.
Мат, «хвост» и нагоняй от начальства
Photo-5l - Если заключенные болели, где их лечили? - Когда Гесс заболел язвой желудка, лечили его в английском госпитале. Я приехал в госпиталь через два дня после его госпитализации. У него была отдельная министерская палата. Возле нее стояли шотландские стрелки в юбках.
К Гессу приезжали главные терапевты СССР, Америки. Англии и Франции. Решали вопрос: делать операцию или лечить консервативно. Остановились на терапевтическом лечении. И вылечили прободную язву. Через полтора месяца он вернулся в Шпандау.
Да, Шпандау – конечно, не концлагеря, которые нацисты понастроили во время войны. Кофе, телевизор, еда по заказу, главные терапевты… Не хватает только игр… - Это вы правильно сказали. Но и мы не нацисты. Кофе, телевизор… Такое содержание было утверждено странами-союзниками. И игры были. Гесс еще и в шахматы играл. С надзирателем играл – больше не с кем было. Сам играл. Я тоже с ним партию-другую мог сыграть.
- Неужели маты ставили?
Проигрывал. Гесс мат ставил. Доволен был страшно. В шахматы он играл хорошо.
- Алексей Яковлевич, а как насчет приказа маршала: «Никаких связей с иностранцами»? Инцидентов не было?
С коллегами-союзниками мы работали. Бывало и Новый год вместе встречали – не без того. В столовой часто встречались, в буфете, но говорили мало и только о том, что разрешалось инструкцией. Хотя секреты наши им многие были известны. Как и их секреты нам. Разные были случаи.
Помните чехословацкие события? Тогда отношения между СССР и США были натянутыми. После дежурства я на служебной машине возвращался домой, в Потсдам. Обнаружили «хвост». Зафиксировали его – в моей машине было вмонтировано скрытое фотоустройство, и стали гонять по всему Берлину, чтобы оторваться. Кто его знает, что было на уме у этого «хвоста». Я эти этим фотоустройством воспользовался одни раз и то потом жалел.
Хорошо, что мой водитель неплохо знал Берлин. Я посчитал этот факт пустяком и не доложил начальству в своем ежедневном рапорте. Командующим Группой советских войск в Германии уже был не маршал Кошевой, а генерал-полковник Куликов. Он узнал откуда-то об этом факте, вызывает и как ударит кулаком по столу: «Чтобы тебя через 24 часа здесь не было! Какое право ты имел об этом не доложить?». Ну, потом командующий успокоился, отошел. Маршрут мой в Шпандау потом изменили.
Photo-6l - Что вы знаете о причинах смерти Гесса? Говорят, что его специально убрали… - Только то, что всем известно – что якобы он задушил себя электрическим проводом от лампы. Я закончил службу в отделе внешних сношений, а значит, и все дела в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1971 году. А Гесс умер 17 августа 1987 года от удушения электрошнуром.
То, что Гесс сам себя задушил, самая настоящая чушь. Он себя контролировал, как никто другой. Тут что-то не так. Скорее всего, ему помогли уйти из жизни. Были у него, наверное, какие-то тайны. До сих пор ведь неизвестно, о чем Гесс разговаривал с Черчиллем в мае 1941 года и не связано ли это с тем, что англичане несколько лет тянули с открытием второго фронта против Германии и открыли только в 1944 году. 62 года прошло после войны, а ответов нет.
Тайны семьи Гессов
Photo-7l Тайну смерти отца пытался раскрыть его сын Вольф Рюдигер Гесс. Через год после таинственной кончины последнего узника тюрьмы Шпандау его сын заявил под присягой: Рудольф Гесс был задушен секретными агентами английской разведки МИ-5 по указанию Министерства внутренних дел Великобритании. Об этом Вольфу сообщил якобы офицер израильской разведки.
Сам Вольф также умер при крайне загадочных и невыясненных обстоятельствах в 2001 году.
Сразу после смерти Рудольфа Гесса тюрьму Шпандау сравняли с землей. Теперь на ее месте красуется огромный деловой центр.
«Рейхсминистр Гесс, приговоренный к пожизненному заключению, в тюрьме Шпандау заказывал любимые блюда, обливался холодной водой, пил только горячее кофе, играл в шахматы, смотрел телевизор и лечился у главных терапевтов СССР, США, Англии и Франции…» На фото: полковник Алексей Ярош, тюремный контролер Гесса — фото наших дней. ИНТЕРВЬЮ.
Из досье . Ярош Алексей Яковлевич. Родился в Сибири. Участник Великой Отечественной войны и венгерских событий в 1956 году. Офицер – десантник. В конце 60-х прошлого века проходил службу в отделе внешних сношений при Главном управлении Группы советских войск в Германии, контролировал содержание военных преступников в берлинской тюрьме Шпандау как представитель СССР. Награжден боевыми орденами. Ветеран десантных войск. Воинское звание – полковник. Сегодня ветеран десантных войск, председатель организации ветеранов ВОВ Шевченковского района Запорожья Алексей Яковлевич Ярош — наш собеседник.
МЕЖСОЮЗНАЯ ТЮРЬМА ШПАНДАУ
— Алексей Яковлевич, Межсоюзная тюрьма Шпандау для военных преступников была объектом особой важности. Как вы попали на этот объект?
— Это был 1968-й год, я служил в Группе советских войск в Германии. Вызывает командир полка и говорит, что у командования есть планы насчет моей дальнейшей службы. В часть приехал полковник, хочет со мной поговорить.
Полковник был в гражданской одежде. «Вы будете служить в отделе внешних сношений». Отдел был при Группе советских войск в Германии. Полковник объяснил суть моих обязанностей – осуществление контроля охраны тюрьмы Шпандау. Тюрьма находилась в западной зоне Берлина.
Отдел отвечал также за связь с посольством СССР, с войсками союзников – США, Англии, Франции. «Как вы на это дело смотрите? Вам будет выделена персональная служебная машина, квартира. Ходить будет в гражданской форме». Я говорю: согласен. Ну, чего ж не согласиться! Потом я узнал, что меня проверял КГБ, Москва до четвертого колена.
Представили меня командующему Группой советских войск в Германии маршалу Кошевому. Хороший был человек. «Вот что, капитан, давай сразу договоримся – никаких связей с иностранцами. Ты их не знаешь, и они тебя не знают. Понял? Особенно обрати внимание на службу наших войск…»
Тюрьму Шпандау охраняли воинские подразделения государств-союзников – СССР, США, Великобритании и Франции. Месяц – СССР, месяц – США, месяц – Англия и т.д. В тюрьме находились военные преступники, осужденные Нюрнбергским трибуналом. Несколько минут маршал со мной поговорил и отпустил. Сказал: ты смотри там…
— Почему такая строгость?
— Были случаи, когда наши переходили на сторону американцев. Даже самолет один летчик угнал. Как раз появились в Группе новые самолеты – скоростные бомбардировщики. Вот летчик и угнал. Купился.
— А семья ваша где была?
— В городе Потсдаме мне дали квартиру на втором этаже, перевез и семью. Это недалеко от Берлина. Мост перейдешь – и Берлин начинается. Купили мне гражданскую одежду. Военная форма мне тоже была положена, но ходить в ней запрещалось. Секретничали!
ФОТО. Тюрьма Шпандау.
— Тюрьма произвела впечатление?
— Серьезная тюрьма была. Когда я первый раз приехал в Шпандау проверять, службу несло наше воинское подразделение. Несколько поясов охраны. Предзонник с колючей проволокой. По проволоке пропущен электрический ток. После предзонника — трехметровая стена. По углам – вышки с солдатами, вооруженными автоматами и пулеметами.
ТРИ УЗНИКА – ШИРАХ, ШПЕЕР и ГЕСС
— А техперсонал тюрьмы кто был? Немцы?
— Шпандау обслуживали немцы. Медики – немцы, повара – немцы и т.д. Люди, конечно, подобраны были проверенные. От ворот тюрьмы метрах в двадцати – здание, в нем караульное помещение. Караульные – около 30 человек. Правда, американцев было человек 60. У них служба была по-своему построена.
В караулке – часовой. За стеной еще один предзонник. Военные преступники содержались в 4-этажном старинном здании. Говорили, что в этом здании было еще два этажа – под землей. Итого – 6 этажей. Но я в подземных этажах не был.
фото. Главный вход тюрьмы Шпандау
— Кого в этой тюрьме раньше держали?
— Рассказывали, что в этом старинном здании немцы когда-то хранили драгоценности. А когда Гитлер пришел к власти, он приспособил это здание вместе с подвалами для своих противников – политических заключенных. До 700 человек держали в тюрьме. Здесь же сидел и известный татарский поэт Мусса Джалиль.
— Мусса Джалиль вроде бы сидел в Моабитской тюрьме. У него даже есть цикл стихов «Моабитская тетрадь»…
— Сначала он содержался в Шпандау, а потом в Моабитской тюрьме, где его нацисты и казнили.
— В послевоенное время из военных преступников кто сидел в Шпандау?
— После 1945 года в Шпандау содержались 22 военных преступника. Одиннадцать из них после Нюрнбергского процесса были казнены. В этой же тюрьме, в подвальных помещениях. Они были приговорены к повешению. Приговор привел в исполнение американский сержант. Рассказывали, что потом он якобы нажил капитал, продавая по 2-3 сантиметраверевки, на которой вешали военных преступников.
Но жизнь его тоже закончилась трагически. Он жил в Швейцарии, купался в озере, нырнул и под водой был задушен проволокой. Случилось это через несколько лет после казни им военных преступников. Говорят, отомстил ему кто-то.
ФОТО. Нюрнбергский трибунал. Гесс — второй слева
— При вас кто в Шпандау остался из заключенных?
— Когда я пришел, в тюрьме сидели трое заключенных – Ширах, Шпеер и Гесс. Ширах и Шпеер отбывали по 20 лет, Гесс – пожизненное заключение. Шпеер получил срок за Гитлерюгенд, а Ширах – за строительство концлагерей.
Гесс был правой рукой Гитлера, его партийным заместителем и рейхсминистром. Вот и отвечал по полной программе. Известно, что на заре нацизма он сидел вместе с Гитлером в тюрьме, где помогал ему писать книгу «Майн кампф». Гесс не воевал против СССР – он всю войну просидел в английской тюрьме. Нюрнбергский трибунал его судил как военного преступника. Говорили, что на процесс он был доставлен последним из военных преступников – англичане что-то не хотели его везти.
ФОТО. Высшее нацистское руководство. Гесс — по правую руку от Гитлера
— Трое заключенных на всю тюрьму…
— Да, трое. Примерно через неделю после моего прихода Шпеер и Ширах вышли на свободу – у них закончился срок заключения. Остался один Рудольф Гесс. Он сидел в тюрьме один до самой смерти. А охрана была такой же, как и при 22 заключенных.
ПОД КОНТРОЛЕМ ЧЕТЫРЕХ ГОСУДАРСТВ
— Тюрьму так и контролировали все вместе — СССР, США, Англия и Франция?
— Помесячно. Месяц охраняло наше воинское подразделение, месяц – американцы, месяц – англичане и месяц – французы. Я имею в виду наружную охрану. А внутри, на каждом этаже были надзиратели, тоже представители четырех государств-союзников. Как и я, они были в гражданской одежде. Службу надзиратели несли без оружия.
ФОТО. Смена караула тюрьмы Шпандау.
— Как вы контролировали охрану? Днем, ночью?
— В течение суток я обязан был побывать в тюрьме, особенно в ночное время или в предутренние часы, и проверить, как несут службу.
— Только советских проверяли?
— Нет, и американцев, и англичан, и французов. Всех, кто нес службу во время моего дежурства. Приезжаю. Меня встречает начальник караула – офицер, проверяет мои документы – специальный пропуск и свидетельство, что я советский военнослужащий. В удостоверении не указывалось, что я офицер – просто военнослужащий. Своего рода маскировка была. Хожу по этажам, смотрю, в том числе и то, как содержат заключенных. На каждом этаже – надзиратели.
— В камеры заходили?
— Сначала заходил, а потом, особенно ночью, только в глазок смотрел. Спит заключенный – ну, и пусть спит. С надзирателями поговорю, как все выполняется…
— У вас какой-то график дежурств был?
— По месяцу контроль вели. Месяц – я, месяц – американец, месяц – француз и т.д. Я мог проверять в «свой месяц» всех, кто в это время нес службу в Шпандау – американцев, французов, англичан и своих, советских, естественно. У меня была служебная машина, водитель. Для оперативности. Камера Гесса располагалась на третьем этаже здания тюрьмы.
ФОТО. Гесс в камере читает книгу
— Гессу было лет под 70?
— Он 1894 года рождения. Я приехал в Шпандау в 1968-м. Вот и посчитайте, сколько ему было лет. Сын Гесса все время вел борьбу за то, чтобы отца освободили досрочно. Очень настойчиво это делал. Выступал везде, даже в английском парламенте, говорил, что над отцом издеваются, требовал его освобождения. По английским законам, если заключенному исполнилось 70 лет, его освобождают.
— Судьба Гесса зависела не только от англичан…
— Американцы тоже склонялись к тому, чтобы освободить заключенного. А вот советская сторона и французы якобы были против. Так, во всяком случае, говорили.
РУКОПИСИ ГЕССА ГОРЕЛИ…
— Гесс сидел в одиночной камере?
— Каждый военный преступник был в одиночной камере. Между прочим, одиночки были культурно оборудованы. Тумбочка, где заключенный хранил зубную пасту, щетку, специальная кровать для придания любого положения – лежать, полулежать, сидеть. Один стул и подставка для писания, которую он мог ставить на кровать и использовать как письменный стол. Гесс в тюрьме много писал.
ФОТО. Советское подразделение у входа в тюрьму Шпандау.
— Ему разрешали это делать?
— Разрешали. Ему давали бумагу, ручки. Но дело в том, что все им написанное резала специальная машина на узкие полоски, которые потом сжигали.
— Что, рукописи у Гесса забирали?
— В Шпандау было четыре директора тюрьмы – по одному от каждой страны. Директора Шпандау собирались в конце каждого месяца и обсуждали все вопросы, касающиеся тюрьмы: содержание, персональный состав, оплата и т.д. Директора совещаются: Гесс исписал половину тетради. Какое будет решение? Принимают решение – пусть пишет! Исписал всю тетрадь – изымают и уничтожают.
— Вам не удалось посмотреть, что он писал?
— Да откуда! Это было строго запрещено.
— А он знал, что его рукописи сжигали?
— Нет, этого он не знал. Никто ему об этом не говорил. Директора рукописи у него изымали, составляли акт, сколько листов изъяли и уничтожали.
— В камеру к Гессу вам можно было заходить?
— Можно. Хотя мог ограничиться и глазком в двери. В конце каждой проверки Шпандау ежесуточно писал отчет: какие были замечания, все ли должным образом несли службу, как вели себя заключенные, как они содержались и т.п. Отчет направлял начальству, а оно — посольству и командующему Группой советских войск в Германии.
— С кем-то из военных преступников общались?
— С Ширахом и Шпеером – нет, они при мне всего неделю были, а с Гессом общался не раз. Все четыре года, пока служил в отделе внешних сношений. Недалеко от его камеры Гессу оборудовали часовню. На том же этаже, где и камера была. Периодически в часовню привозили священника – француза. Гесс перед ним исповедовался. На его этаже было примерно 15 камер и помещение для хранения вещей заключенных. Я видел вещи Гесса, его летный реглан, в котором он летел в мае 1941 года в Англию, где его и арестовали.
МЕНЮ ДЛЯ ВОЕННОГО ПРЕСТУПНИКА
— Окна в камере Гесса были?
— Никаких окон! Это же тюрьма. Только в двери глазок. Воздух поступал свежий с помощью вентиляционной системы. Туалетная комната у него была, напротив камеры располагалась. Он мог туда ходить под наблюдением надзирателя. Там же находилась душевая.
Гесс вставал всегда в 6.00 утра. У надзирателя был звонок – в 6.00 он звонил. У Гесса-то часов не было. Слышит звонок – знает, что ему надо вставать. Делал зарядку, обливался холодной водой. Брови расчесывал – они у него были как у Брежнева. Потом заходил в камеру и ждал завтрак.
ФОТО. Гесс на прогулке в тюремном двору
— Он в камере ел?
— В камере. Был специальный повар, который ему готовил пищу. Врач снимал пробу пищи. Затем эту пищу под охраной доставляли от повара в камеру Гесса. Ему готовили первое блюдо, второе, закуску, напитки. Горячий чай или кофе – что он закажет — доставляли в термосах. Чтобы не остыл.
— Что, Гесс сам меню заказывал?
— А как же! Да еще свои любимые блюда! Я в этой спецстоловой, кстати говоря, тоже кушал. В специальной столовой, где повар готовил для Гесса еду. Там и директора Шпандау ели, обслуживающий персонал. Там даже выпить можно было. Русская водка всегда была. Заходишь – на столе стоит красное и белое вино. Красное вино к мясу.
— И Гесс могли вино доставить?
— Боже упаси! Заключенным спиртные напитки были категорически запрещены правилами содержания. Гесс обычно соблюдал диету. В основном, заказывал диетические блюда. И кофе – он это дело любил.
— Вы говорили о распорядке дня заключенного…
— Да, распорядок этот действовал с 1947 года. Завтракал Гесс с 7.00. После завтрака — отдых. Еще ничего не делал, а уже отдыхает. Мог в библиотеку сходить…
— В тюрьме и библиотека была?
— Конечно! У Гесса была библиотека. Недалеко от его камеры. Книги на немецком, русском, английском. Он знал несколько языков. Выходил из камеры и шел в библиотеку, но дверь оставлял открытой. Так положено было.
— У него из камеры был свободный выход?
— Он мог ходить только по этажу. В часовню, в библиотеку, в туалетную комнату. На этаже был надзиратель, он за ним наблюдал. Гесс мог с надзирателем поговорить. С англичанином – на английском, с французом – на французском…
ФОТО. Союзники у входа в тюрьму Шпандау.
О СИБИРИ, ПОДКОПЕ И СВИДАНИЯХ
— Прогулки где проходили?
— Во внутреннем дворе. В 12.00. Там был даже фруктовый сад, красивый, ухоженный. Яблоки росли. Заключенным не разрешалось их срывать, но они иногда это делали. На прогулку его сопровождал надзиратель, который дежурил возле камеры.
Прогуливался заключенный по дорожке вместе с надзирателем до 12.30. В саду Гесс мог даже поработать и отдохнуть на скамеечке, но он никогда не работал. Ширах и Шпеер иногда работали в саду, я видел. А Гесс — никогда.
Потом надзиратель отводил заключенного в камеру. Он переодевается и идет в свою камеру. Обед у Гесса был с 13.00 до 14.00. Вилки и нож ему не давали. Ложки были большие и малые. С 14.00 он час-полтора отдыхал. Потом садился и писал до 18.00. В 18.00 – ужин. В 22.00 – отбой. Вот такой примерно был распорядок.
— А как в плане духовной пищи – газеты, радио, телевизор?
— Телевизор Гесс мог смотреть в библиотеке. Радиоприемника не было. Включал телевизор надзиратель. Гесс посмотрит телепередачи час-полтора и уходит. Я иногда с ним разговаривал.
— С Гессом? О чем?
— О разном. Я говорил по-русски, он понимал и отвечал. Гесс откуда-то узнал, что я родом из Сибири. А Сибирь, в его понимании, край для ссыльных. Вот он все время и интересовался Сибирью. Хотя темы для разговоров всегда находились. Думаю, что он заранее готовился к нашим беседам.
— Только сын выступал за освобождение Гесса?
— Активничали и сторонники нацизма. Особенно активно в день рождения Гесса – 24 апреля. Вся полиция Берлина была на ногах. Мимо Шпандау шли демонстрации с плакатами «Свободу Гессу!» в сопровождении полиции с собаками. В такие дни тюрьму с одним заключенным особенно усиленно охраняли. Подобные демонстрации неонацисты и сейчас устраивают в честь Гесса, как «мученика»
— Попыток силой освободить Гесса не было?
— При мне не было, а до меня, рассказывали, были. Первый раз сделали подкоп под тюрьмой на двухметровой глубине. Неудачно. Второй раз тоже делали подкоп, но наткнулись на электрический кабель. Все эти ЧП были раскрыты спецслужбами.
— Вокруг тюрьмы были какие-то строения?
— Метрах в 20-30 находились жилые дома. Дорога – и сразу жилые дома.
— Посетители к узнику приходили?
— По инструкции он имел право на 30-минутное свидание раз в месяц. На первом этаже было специальная комната со стеклом, чтобы заключенного можно было видеть. Приходили к нему жена, внук, зять. Невестки не было. Правда, сначала Гесс отказывался от свиданий, мотивируя тем, что раз он не нужен стране, то и ему никто не нужен. При мне к нему приезжала супруга. Гесс родился в Северной Африке, жена тоже была оттуда родом.
Мат, «хвост» и шнур от лампы
— Если заключенные болели, где их лечили?
— Когда Гесс заболел язвой желудка, лечили его в английском госпитале. Я приехал в госпиталь через два дня после его госпитализации. У него была отдельная министерская палата. Возле нее стояли шотландские стрелки в юбках. К Гессу приезжали главные терапевты СССР, Америки. Англии и Франции. Решали вопрос: делать операцию или лечить консервативно. Остановились на терапевтическом лечении. И вылечили прободную язву. Через полтора месяца он вернулся в Шпандау.
— Да, Шпандау – конечно, не концлагеря, которые нацисты понастроили во время войны. Кофе, телевизор, еда по заказу, главные терапевты… Не хватает только игр…
— Это вы правильно сказали. Но и мы не нацисты. Кофе, телевизор… Такое содержание было утверждено странами-союзниками. И игры были. Гесс еще и в шахматы играл. С надзирателем играл – больше не с кем было. Сам играл. Я тоже с ним партию-другую мог сыграть.
— Неужели маты ставили?
— Проигрывал. Гесс мат ставил. Доволен был страшно. В шахматы он играл хорошо.
— Алексей Яковлевич, а как насчет приказа маршала: «Никаких связей с иностранцами»? Инцидентов не было?
— С коллегами-союзниками мы работали. Бывало и Новый год вместе встречали – не без того. В столовой часто встречались, в буфете, но говорили мало и только о том, что разрешалось инструкцией. Хотя секреты наши им многие были известны. Как и их секреты нам. Разные были случаи.
Помните чехословацкие события? Тогда отношения между СССР и США были натянутыми. После дежурства я на служебной машине возвращался домой, в Потсдам. Обнаружили «хвост». Зафиксировали его – в моей машине было вмонтировано скрытое фотоустройство, и стали гонять по всему Берлину, чтобы оторваться. Кто его знает, что было на уме у этого «хвоста». Я эти этим фотоустройством воспользовался одни раз и то потом жалел.
Хорошо, что мой водитель неплохо знал Берлин. Я посчитал этот факт пустяком и не доложил начальству в своем ежедневном рапорте. Командующим Группой советских войск в Германии уже был не маршал Кошевой, а генерал-полковник Куликов. Он узнал откуда-то об этом факте, вызывает и как ударит кулаком по столу: «Чтобы тебя через 24 часа здесь не было! Какое право ты имел об этом не доложить?». Ну, потом командующий успокоился, отошел. Маршрут мой в Шпандау потом изменили.
ФОТО. Последние дни Гесса. Картинки на стене — Гесс увлекался написанием работ на космическую тематику
— Что вы знаете о причинах смерти Гесса? Говорят, что его специально убрали…
— Только то, что всем известно – что якобы он задушил себя электрическим проводом от лампы. Я закончил службу в отделе внешних сношений, а значит, и все дела в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1971 году. А Гесс умер 17 августа 1987 года от удушения электрошнуром.
То, что Гесс сам себя задушил, самая настоящая чушь. Он себя контролировал, как никто другой. Тут что-то не так. Скорее всего, ему помогли уйти из жизни. Были у него, наверное, какие-то тайны. До сих пор ведь неизвестно, о чем Гесс разговаривал с Черчиллем в мае 1941 года и не связано ли это с тем, что англичане несколько лет тянули с открытием второго фронта против Германии и открыли только в 1944 году. 62 года прошло после войны, а ответов нет.
ТАЙНЫ СЕМЬИ ГЕСС
Тайну смерти отца пытался раскрыть его сын Вольф Рюдигер Гесс. Через год после таинственной кончины последнего узника тюрьмы Шпандау его сын заявил под присягой: Рудольф Гесс был задушен секретными агентами английской разведки МИ-5 по указанию Министерства внутренних дел Великобритании. Об этом Вольфу сообщил якобы офицер израильской разведки.
Сам Вольф также умер при крайне загадочных и невыясненных обстоятельствах в 2001 году. Сразу после смерти Рудольфа Гесса тюрьму Шпандау сравняли с землей. Теперь на ее месте красуется огромный деловой центр.
ПОБЕДИТЕЛИ С ПРОТЯНУТОЙ РУКОЙ
ФОТО наших дней. Наш собеседник, полковник Алексей Ярош на билборде в Хортицком районе Запорожья – собирает деньги для ветеранов-победителей в Великой Отечественной войне.
Валерий ПОЛЮШКО, Николай ЗУБАШЕНКО, журналисты. Запорожье
