Великая схима
26 ноября 2010 года в Пюхтицком Свято-Успенском ставропигиальном женском монастыре состоялось значительное событие. После Божественной литургии в воскресный день в 13 часов 30 минут был совершен чин пострига в Великий Ангельский Образ настоятельницы Обители Матушки Игумении Варвары. Постриг в схиму был совершен келейно игуменом Самуилом (Караском) в присутствии Высокопреосвященнейшего Корнилия, Митрополита Таллиннского и всея Эстонии, Преосвященнейшего Лазаря, епископа Нарвского, викария Таллиннской Митрополии, священнослужителя монастыря протоиерея Димитрия (Ходова), настоятеля храма Нарвской иконы Божией Матери протоиерея Виталия (Гаврилова). При совершении этого монашеского таинства молились все сестры обители.
Схимонашество возникло в IV веке по Рождестве Христовом на Ближнем Востоке. Чин пострижения в схиму был дан, по древнему сказанию, Святым Пахомием Великим. Четвертый Вселенский Собор с целью упорядочить многочисленное отшельничество установил правило пустынникам поселяться в монастырях. Пустынники, принявшие затвор взамен отшельничества, стали именоваться монахами великой схимы в отличии от монахов малого ангельского образа, постриженных в мантию, т.е. «малосхимников». В современном обиходе слово «малая схима» употреблять не принято.
Великосхимничество в Православной Церкви – это иночество с теми же традиционными обетами, но с особым духовным подвигом. В переводе с греческого слово «схима» означает «образ действий, достоинство, состояние».
Схима – высшая ступень монашества, величайший ангельский образ. Схима есть неизмеримая высота и глубина христианского смирения, основанного на словах Спасителя нашего Господа Иисуса Христа: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим» (Мф.11,29).
Чинопоследование великого Ангельского Образа обязывает к еще большей строгости исполнения обетов монашества. Схима – это уединение, молчание, полное посвящение себя молитве при стяжании молитвы Иисусовой. Не случайно день пострига Матушки Игумении пришелся на день памяти св. преп. Паисия Величковского, который ввел в России опыт делания Иисусовой молитвы, приобретенный им на Святой Горе Афон.
Великосхимник получает и особые одежды, которых нет у мантийного монаха: великий параман и куколь с аналавом.
Параман Великого Ангельского образа является одеждой нетления и чистоты души и тела, во всегдашнее воспоминание благого Ига Христова и легкого бремени его ношения и во обуздание всех похотей и желаний плоти. Великий параман одевается поверх монашеской рясы и только на богослужения, что отличает его от парамана монашеского, который носится монахом постоянно под верхней одеждой.
Куколь – шлем спасительного упования – надевается вместо камилавки с клобуком. Куколь схимники носят как незлобивые младенцы, ибо по слову Господню «кто не будет как дитя, не внидет в Царствие Небесное» (Мф.18,3). «Не дети бывайте умы, - сказал также Апостол, - но злобою младенствуйте» (1Кор.14,20).
Аналав – одежда схимника, спереди и сзади от плеч сшитая крестообразно с изображением Распятия с подножием и адамовой главой, орудиями страстей Христовых и серафимов, непрестанно взывающих Господу: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Аналав символически изображает крест, который постригаемый принимает своею доброю волею по слову Спасителя нашего Иисуса Христа: «И подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною» (Мк.8;34).
Все собранные великосхимнические одежды приносят вечером за день до пострига в алтарь и возлагают их у престола для освящения. Одеяния эти «как от священного места восприемлемыя, равно священны, как и облачения священническия» («Новая скрижаль», СПб., 1908 г., с.435).
К великой схиме на Руси относились с глубоким благоговением. В русских монастырях всегда сохранялась традиция посвящения в Великий Ангельский образ. Для каждого инока великая схима остается идеалом подлинного монашества, подвигом стяжания совершенства. Для ищущих безмолвия в обителях древней Руси благословлялся затвор или же специально образовывались скиты со строго отшельническим укладом жизни, куда миряне не допускались даже для богомолья.
Позже, особенно в XIX – ХХ веках, эти правила иноческого жития изменились. В мужских и женских монастырях схимники – старцы и старицы – нередко обладали даром прозорливости, и тогда по благословению правящего архиерея они принимали и утешали приходящий народ. За духовным советом к ним стекались множество паломников. Своими старицами был знаменит Спасо-Бородинский монастырь, старцами – Оптина пустынь, лавра Преподобного Сергия, Киево-Печерская и Почаевская лавра, Псково-Печерский монастырь и многие другие обители.
В истории женского иночества ХХ века в России схиму принимали многие игумении. В 1969 году Матушка Варвара, будучи молодой настоятельницей Пюхтицкого монастыря, была вызвана в г.Вильнюс своей духовной наставницей – игуменией Марие-Магдалининского монастыря Ниной (Баташовой) для участия в ее постриге в Великую схиму. Под руководством этой глубоко духовной старицы Божией в 1955 г. Матушка Варвара, в ту пору послушница Виленского монастыря Валентина, начинала свой монашеский путь. Всю свою последующую жизнь она помнила и хранила в сердце образ своей духовной Матери и последовала ее примеру, продолжая православную традицию посвящения в Великий Ангельский образ. Матушке игумении Варваре при постриге в Великую схиму оставили ее прежнее монашеское имя в честь святой великомученицы Варвары.
Постриг в Великую схиму для обители событие особое, потому что монах совершает самый решительный шаг, подтверждая свою готовность перехода в вечность. Отныне он принадлежит только Господу, поэтому молитва схимонаха усиливается в очах Божиих. Мы, сестры, преклоняемся перед духовным подвигом Матушки сгиигумении Варвары, подвигом самоотречения, терпения и любви. Обитель усердно молится Всемилостивому Господу, да укрепит Он Своей всемощной благодатию ее силы духовные и телесные для осуществления во всей полноте монашеского призвания.
Мон. Филарета (Калачёва).
Монашеский постриг
Монашества три степени: рясофор, мантия и схима; первый — новоначальных, второй — средних, а третий — совершенных (преп. Макарий).
Что есть мантия? Образ смирения, а мы ищем ее из честолюбия, оттого и скорбь находит. Какие обеты при пострижении? Терпеть всякую нужду, обиду и смиряться, надобно же к этому быть прежде готовым, а не послел стяжавать оные, а где они? Ложный стыд, что мантия не вышла, доводит до безумия... Вижу, что вы печетесь только о том, что не исправите правило: а о том, чтобы правило жизни христианской по заповедям Божиим исправить, ни-мало не скорбите (преп. Макарий).
Много найдется таких, скорбящих, не за мантию, но и за рясофор; это происходит от честолюбия — а им кажется, что от искания спасения; спасение состоит в смирении, а оного нет, — то и скорбят за внешнее одея-ние, доставляющее честь (преп. Макарий).
Вы приуготовились к принятию монашеского образа, а в чем состоит его сущность и какие вы давали обеты при пострижении? не то ли, чтобы все терпеть. Параман (принадлежность облачения монаха малой схимы - небольшой четырехугольный плат с изображением креста) и крест что иное означают, как не памятование о данном нами обете к терпению? Так благодарите же Бога, что Он вас обучал терпению, и ныне всякий случай должен быть уроком к научению терпению, и не только от внешних на-носимых, но и от внутренних злоб духов, или к действию страстей, или к отчаянию понуждающих (преп. Макарий).
Мати О. <просит> ...благословения облекаться в веч-ный траур, то это слово не согласно с истинным разумом. Одежда наша хотя по виду и черна, но она есть одежда веселия и радования и риза спасения. Поистине надобно радоваться, что сподобляет Господь избегнуть мира, как Израиль из Египта, и работать Господу, а не миру. Итак, в сию-то одежду веселия да благословит ее Господь облещися с радостью, а не с печалью, и не сетовать о оставлении мира, а радоваться о вступлении в новую жизнь, которая есть неизвестное народу разумение (преп. Макарий).
О чем тут скорбеть? О внешней одежде: а разве она делает инока? А ведь ты хочешь спастись: делай инока внутреннего, а не внешнего. А когда о сем будем скорбеть, то далече удаляемся от спасения. Гордость чужда ино-ческого образа, ему сродно смирение (преп. Макарий).
Мантия и схима имеют то великое значение, что при-нимающему их дается и благодать жить по-монашески, да-ется благодать исполнять монашеские обеты. Здесь мантия и схима похожи на оружие, которое дается воину, когда он идет на брань. Ему есть чем встретить врагов и защищать-ся, и отбиваться от них (преп. Варсонофий).
Приступая к принятию ангельского образа, иди на свя-тое дело в разуме. Это не есть какое-либо земное отличие и честь, но вящее смирение. Образ истинного монашества есть искреннее смирение, а смирение святой Исаак Сирин называет одеянием Божества. Прочти сама его 53-е Слово. Малый ангельский образ есть обручение Небесному наше-му Жениху, Сладчайшему Иисусу. И потому, как только оденут тебя в сию одежду смирения, ты обязана будешь иметь всегда на языке имя Иисусово, как обрученная неве-ста имеет пред глазами портрет своего жениха (преп. Анатолий).
Поздравляю тебя с ангельским образом. Сердечно желаю тебе и по-ангельски жить чисто, свято, во смирении, послушании и молитве непрестанной, в незлобии и любви к ближнему (преп. Анатолий).
Один монах, оставшись вне монастыря, начал думать: «Не буду носить четки. Я не молюсь по ним, и, может быть, это мне в грех поставится, что я показываю не то, что есть». Это неправильно. Я хотя и не молюсь по четкам, а на руке держу. Посмотрю на них и подумаю: «Я — монах, должен по обету непрестанно молиться и не молюсь». Укоряю себя, и это — на пользу... Одежду монашескую надо любить (преп. Никон).
Хотя ты и не принимала пострига в мантию, но все же ты имела рясофор, а на одеяние рясы читается такая мо-литва: «Благодарим Тя, Господи Боже наш, Иже по мнозей милости Твоей избавил еси рабу Твою от суетныя мирския жизни, и призвал еси ю на честное сие обещание: сподоби убо ю пожити достойно во ангельском сем жительстве: и сохрани ю от сетей диавольских, и чисту ея душу и тело соблюди даже до смерти», и далее: «облецы ю освящения одеждою, целомудрием препояши чресла ея...». Из этого видно, что Святая Церковь Православная на рясофор смот-рит, как на обет Богу. Бойся солгать Богу. Теперь, если к сему приложим еще и то, что соблазняет тебя монах мантийный, то мне страшно подумать, какой на это суд произносит Святая Церковь. Вот что написано в законоправильнике: монах или монахиня, если приидут в общение брака, не считается то брак, но блуд, или лучше сказать, прелюбодейство... (преп. Никон).
Говорили старцу, что в обители <Оптинской> не скоро дают постриг. На это он ответил: «Внутреннее нужно соблюдать, а о внешнем нечего беспокоиться» (преп. Амв-росий).
Не желай рясофора. Меня самого принудили в рясофор и в мантию, а я не хотел и говорил о сем батюшке Макарию — я сам не принял бы (преп. Амвросий).
Прочти жития Симеона Юродивого... и преподоб-ного Алипия Столпника... и обрати внимание, что там го-ворится о пострижении. Хорошо позаботиться о внутрен-нем монашестве, но все-таки оно без внешнего не бывает, хотя внешнее без внутреннего и бывает. — Все таинства Православной Церкви совершаются из сочетания внешнего со внутренним, так как человек состоит не из одной души, но и из тела. Хорошо внутренно приготовить себя к сему и не спешить, пока устроишься. — Но так может рассуждать здоровый, больному же надо позаботиться, чтобы не упустить времени, и если сам не позаботится, то никто навязывать ему не будет. — Монашество принимается по собственному желанию, даже когда бывает представле-ние от начальства, то сперва спросят и подписку возьмут, но потом в церкви опять спрашивают: «вольною ли ты во-лею пришел еси» и т. д. Очень высоко будет дожидаться, пока Сама Царица Небесная тебе предложит, что хочет постричь тебя, а следует, повторяю, тебе самой об этом подумать и позаботиться (преп. Амвросий).
Пишешь, что ты недостойна! — Хорошо смиряться с толком, и если сознаешь свое недостоинство, то в других случаях и следует, сообразно с этим, вести себя и держать-ся смиренного образа мыслей и действования. — Но по причине недостоинства своего не должно отказываться от принятия монашеского образа. — Святой Иоанн Лествичник пишет: «Никто да не нарицает себя недостойна быти обета иноческого... Где находится велия гнилость, тамо и Велие врачевание потребно есть... Здравии бо врача не требуют и во врачебницу не приходят» (Степ. 1, отд. 19). Если не желаешь принять пострижения, то зачем поступала и в монастырь? Впрочем, вольному воля, а спасенному рай. Но если и в болезни будешь отказываться от монашества, то рассуждение твое весьма ошибочно, и внушение это явно с шуией стороны (преп. Амвросий).
Ты удивляешься себе, как ты решилась принять по-стрижение в <схиму>... Как бы ни было, а дело уже сдела-но, переделывать нельзя; остается исполнять по силе и возможности данные обеты, в чем же окажемся неисправ-ными, в том да приносим искреннее и смиренное покая-ние. — Смущаться же ни в каком случае не должно, кольми паче не жалеть и не раскаиваться в том, что принято такое пострижение. — Это великий дар Божий, а даром и невели-ким пренебрегать не должно: а лучше благодарить и ста-раться быть достойным того, что нам даровано по великой милости Божией (преп. Амвросий).
По принятии мантии скорбные искушения более по-путаются на человека, чтобы навык брани духовной и со-творился и стал искуснее. Тут уже не должно по-новона-чальному рассуждать, зачем то или другое? а просто терпи, смиряйся и опять терпи, подставляя правую ланиту в ду-ховном смысле, т. е. не оправдываясь, а принимая поно-шение и уничижение: во-первых, за грехи, во-вторых, ради того, что добровольно избрала ты спасительный путь, ко-торый называется тернистым, и тесным, и трудным; особен-но принявшему мантию неприлично входить в чужие дела и подавать человеческие советы, кому где жить, или куда переходить, или еще непристойнее — поступать двуличи-ем — в глаза принимать ласково, а заочно говорить про-тивное. Надобно поверить себя, и душевредного должно удаляться, не давая воли языку и гневу, самооправданию, которые лишают человека пользы душевной... (преп. Амв-росий).
И простое стрижение овец бывает полезно и необхо-димо. Весною остригут овцу, а к осени вырастает на ней новая шерсть и более твердая. Постригут монаха в ман-тию. К осени, то есть к старости, расположение души его уже бывает более твердое и благонадежное к получению милости Божией, вечной и нескончаемой. Разумеется, если эта духовная овца не будет подражать козам, без толку лазить по плетням и колокольням и шататься по распутиям. Все знают, что козел, когда не пустят его вперед стада, то идет позади стада один, не хотя смириться (а за такое несмирение не бывает от него ни шерсти, ни молока) и идти наравне с другими, оправдывая собою слово Писа-ния: «тем, якоже прочии человецы» (Лк. 18, 11). Не хочет внять словам псалмопевца: «се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе» (Пс. 132, 1) (преп. Амвросий).
Слышу о тебе, начальственная мать, что ты не пе-рестаешь унывать с тех пор, как начала горевать, получив-ши весть о пострижении. Знай, что горе, как море. Чем более человек в него входит, тем более погружается. Поду-май сама, какой безопаснее воин, вооруженный или не во-оруженный, и какой крепче монах, постриженный или не постриженный. Искуситель имеет обычай все извращать и в настоящее время стал всех обольщать какою-то мнимою свободой. А безвременная свобода, по слову святого Исаака Сирина, приводит к горькому рабству. Враг не хочет, чтобы мы повиновались Богу и по воле Божией служителям Божиим, а добивается чрез мрачные и тонкие внушения того, чтобы хоть не явно и не ясно, а повиноваться ему (пре Амвросий).
Поздравляю тебя с пострижением в рясофор — это первая степень монашеского образа. Сердечно желаю тебе пожить отселе по-монашески, в терпении и смирении, и во страхе Божием, и хранении совести, как требуют запове-ди Божий, начиная с искреннего покаяния пред Богом и духовным отцом. Начало же из начал — терпение нахо-дящих скорбей — терпеть укоризны не только от старших, но и от младших, сознавая свои вины, за которые и нужно потерпеть, со смирением и благодарением, чтобы загладил Господь и простил согрешения наши (преп. Амвросий).
Советую тебе... принять тайно схиму. Смотри опять не отказывайся, — схима есть второе крещение, очищающее и прощающее грехи. Если встанешь, что однако ненадежно, то будем тебя уважать, а ты смиряться. Ты хоть и бодришься, но болезнь свое показывает и доказывает, поэтому не усомнись прямо принять тайную схиму, которая прикроется явною мантиею (преп. Амвросий).
Советую тебе отвергнуть и презреть помысл, смущаю-щий тебя, что ты прямо приняла схиму. Посылаю тебе книгу преп. Феодора Студита. В завещании преподоб-ного... ты сама можешь видеть, что древле святые отцы обыкновенно постригали прямо в схиму, а уже позднейшие отцы начали сперва постригать в мантию (преп. Амвросий).
Несмотря на то, что ты серьезно больна, никак не согла-шаешься принять тайное пострижение, как делают это другие серьезно больные, из опасения чтобы не перейти в вечность без пострижения, проживши довольно лет в мо-настыре, а желаешь получить мантию видимую, т. е. длин-ную, церковную. Не знаю, дождешься ли ты этого. Из жи-тия Киево-печерского преподобного Моисея Угрина видно, что он тайно пострижен в темнице проходящим иеромона-хом. Разве ты выше этого преподобного? Советую тебе молиться этому угоднику Божию, чтобы он, предстательством своим у Господа, помог тебе избавиться от немощей душевных, ради которых посылаются и болезни телесные. Знай, что желать видимой мантии больному человеку есть явное тщеславие. Впрочем, я не убеждаю тебя к тайному пострижению, так как это дело совершается и должно со-вершаться по добровольному желанию разумеющих оное. Ибо образ монашеский есть образ покаяния и смирения, а не повод к тщеславию, высокомерию. На мытарствах и за простое тщеславие будут очень истязывать, кольми паче за тщеславное вышение длинною мантиею. Хорошо тому, у кого большое смирение, а не тому, у кого длинная мантия. Мантия длинная и короткая, обе не имеют рукавов, чем означается то, чтобы носящий их не делал ничего по ветхо-му человеку, тлеющему в похотях прелестных, от чего всех нас да избавит Всеблагой Господь милосердием Своим (преп. Амвросий).
Письмо твое получил, в котором объясняешь безот-радное твое положение по причине постригающихся преж-де тебя, по твоему мнению, и менее достойных. С одной стороны, жаль тебя, что ты так скорбишь, а с другой сторо-ны, я считаю это дело и промыслительным для тебя, чтобы ты после снисходительно думала об имеющих находиться в подобном положении и по опыту знала, как горько такое положение, и здраво об этом судила и рассуждала. Верхов-ным Апостолам попущено было искушение: Петру отречение от Христа, а Павлу гонение на христиан, чтобы после милостивы были к согрешающим. Напрасно и несправед-ливо ты думаешь, что дела делаются только чрез одних людей, без участия Промысла Божия. Кроме властей зем-ных, на земле есть еще и Царь Небесный, Дух Святый, всем управляющий, к пользе нашей полезное устрояющий, непо-лезное отстраняющий. Держись за эту мысль, и ты успоко-ишься, молясь за тех, на кого скорбишь и кого презираешь (преп. Амвросий).
Схима
Образ схимонашеский есть совершенный образ мона-шеский, а монашество есть совершенное христианство. Главная цель наша должна быть — исполнение заповедей Божиих, коими очищается сердце наше от страстей и исполняется плодов духовных: мира, радости, любви и про-чих. Воздержанием утончается наш плотский состав, и оным, купно с молитвенным правилом, очищается ум, но при исполнении заповедей Божиих и при глубочайшем сми-рении, а без сего ни пост, ни труд, ни правило не прине-сут нам никакой пользы. И если только в том одном полагать образ монашества, чтобы исполнять правило и соблюдать пост, а о заповедях любви, терпения и смирения не иметь попечения, то всуе будем трудиться. Правило и пост, конечно, надобно иметь схимникам большие против простого монаха, и на сие подобает себя понуждать: но, впрочем, Бог ищет от нас, по силе каждого, телесного подвига, а душевного подвига — любви и смирения от всех истязует: и больные и престарелые могут любить ближнего, и смиряться, и получать милость Божию; это не мое мнение, а святых отцов учение вам предлагаю (преп. Макарий).
Схима, высшая ступень православного монашества, подразделяется на малую и великую. Еще эти монашеские ступени называют малый ангельский образ и великий ангельский образ. Почему же их именно так называют, поможет понять греческий язык.
Вообще система монашества в Православной Церкви имеет тройственную структуру. То есть, монашеский постриг делится на рясофор, малую схиму (мантию) и великую схиму. Если говорят про схиму без уточнения, то имеют в виду как раз великую схиму.
Итак, схима с ее двумя ступенями, низшей и высшей, следует сразу после рясофора (по-гречески это слово означает «носящий рясу») или послушника. Когда постригают в рясофора, то читают определенные молитвы и крестообразно постригают волосы, при этом постригаемый не дает монашеских обетов и порой даже не меняет имени. Теперь его зовут рясофорным . На этой ступени он готовится к принятию малой схимы.
Как говорили святые отцы, постриг в рясофора можно сравнить с записью в войско Небесного Царя и беспрестанным изучением боевого дела для будущих походов и сражений. Рясофорному монаху, как следует из самого названия, дозволяется носить рясу и камилавку. Ряса (дословно по-гречески это слово значит «вытертая», «поношенная»), повседневное длиннополое одеяние черного цвета с широкими рукавами и наглухо застегнуты воротом, символизирует отречение от мира, плач и покаяние.
Постригаемый же в схиму (сначала малую) дает обеты послушания, нестяжания и девства, и получает новое имя. Ему дозволяется носить мантию (длинную, до земли накидку без рукавов, которая покрывает рясу), отчего малая схима еще называется мантией. Также облачение малосхимника состоит из рясы, парамана (особый четырехугольный плат), клобука на голове, четок и особой обуви – сандалий. Постригаясь в малую схиму, монах вступает на путь строгого аскетизма.
Самая же высшая ступень, великая схима, означает как можно более полное, предельное отчуждение от мира и отвержение его ради соединения с Богом. Схимники еще раз дают те же обеты, но в более строгой форме, что обязывает их к еще более строгому соблюдению, и им еще раз меняют имя. Так у схимников становится больше небесных покровителей, святых.
Схимники в монастырях обычно живут отдельно от других монахов и не имеют никаких послушаний кроме служения литургии и духовничества. Епископы-схимники складывают с себя управление епархией (тогда их называют схиепископы), монахи-священники тоже освобождаются ото всех других обязанностей. Великосхимники или просто схимники носят рясу, аналав (особый параман), куколь (остроконечную шапочку с крестами), мантию, чётки, сандалии, пояс, хитон.
Таким образом, православное монашество невозможно представить без его высшей степени – великой схимы. По мысли святых отцов, великий схимнический образ - это и есть самая-самая вершина монашества… «Принятие схимничества, или великой схимы, - по пониманию Церкви, - есть не что иное, как высшее обещание Креста и смерти, есть образ совершеннейшего отчуждения от земли, образ претворения и преложения живота, образ смерти и предначатия иной, горней жизни».
Интересно посмотреть, как о трех ступенях монашества писал преподобный Нил Мироточивый :
«Принятие рясофора есть вписание себя в войско и беспрестанное изучение боевого дела. Мантия же есть выступление в поход, подобно тому, как при наступлении войны войска выступают на войну и шествуют военным походом. Принятие же великого образа схимы есть вступление в решительное сражение, когда войска достигнут места боя и приведут себя в полную боевую готовность ».
Но почему же схиму называют ангельским образом, малым или великим? Дело в том, что древнегреческое слово τό σχῆμα (shēma) означает вид, образ, фигуру и т.д. От него произошло и всем известное слово «схема». В данном случае же имеется в виду, что постригающиеся в малую или великую схиму приобретают вид или образ ангела, поскольку умирают для мира ради единения с Богом. Принесение ими обетов и следование им можно метафизически толковать так, что они призваны стать своего рода бесплотными ангельскими «схемами» или образами.
И еще одна интересная словесная и смысловая перекличка. Слово τό σχῆμα является однокоренным с глагольной формой σχεῖν, образованной от глагола ἔχω – иметь, сдерживать. Получается, что схема – это некий остов, сдерживающее или все держащее на себе начало. И о том, что схима является великим удерживающим средством от греха, писал тот же Нил Мироточивый:
«Воину, ради воинства его, присваивается право на ношение великолепных царских доспехов, которыми царь благоволил украсить войско свое; воин, видя себя украшенным царскими доспехами, очень бережется, чтобы не опозорить царских доспехов, чтобы не прикоснуться к чему-либо, от чего могли бы они запятнаться, дабы не подвергнуться Страшному Суду и не услышать страшного гласа Судящего: “Рабе лукавый и ленивый! – где одежда брачная?” Точно так же и монах, препоясанный обетованным спасением и благолепием веры, во все продолжение монашеской жизни или монашеского подвига весьма остерегается злых дел, дабы не опозорить ими своего крещения и не запятнать Великой Ангельской схимы.
Человек покусился бы сделать тысячи и тьмы зол, но, при воззрении на свою схиму, удерживается от многих грехов, вспоминая, что дал обет и не может его нарушить… Поэтому-то я и говорю тебе: не снимай с себя схимы, дабы не овладели тобою противники твои и не стать тебе пищею великого отступник а».
Схима, высшая ступень православного монашества, подразделяется на малую и великую. Еще эти монашеские ступени называют малый ангельский образ и великий ангельский образ. Почему же их именно так называют, нам в рубрике «Толковый словарь» поможет понять греческий язык.
Вообще система монашества в Православной Церкви имеет тройственную структуру. То есть, монашеский постриг делится на рясофор, малую схиму (мантию) и великую схиму. Если говорят про схиму без уточнения, то имеют в виду как раз великую схиму.
Итак, схима с ее двумя ступенями, низшей и высшей, следует сразу после рясофора (по-гречески это слово означает «носящий рясу») или послушника. Когда постригают в рясофора, то читают определенные молитвы и крестообразно постригают волосы, при этом постригаемый не дает монашеских обетов и порой даже не меняет имени. Теперь его зовут рясофорным монахом или иноком. На этой ступени он готовится к принятию малой схимы.
Как говорили святые отцы, постриг в рясофора можно сравнить с записью в войско Небесного Царя и беспрестанным изучением боевого дела для будущих походов и сражений. Рясофорному монаху, как следует из самого названия, дозволяется носить рясу и камилавку. Ряса (дословно по-гречески это слово значит «вытертая», «поношенная»), повседневное длиннополое одеяние черного цвета с широкими рукавами и наглухо застегнутым воротом, символизирует отречение от мира, плач и покаяние.
Sxima
Постригаемый же в схиму (сначала малую) дает обеты послушания, нестяжания и девства, и получает новое имя. Ему дозволяется носить мантию (длинную, до земли накидку без рукавов, которая покрывает рясу), отчего малая схима еще называется мантией. Также облачение малосхимника состоит из рясы, парамана (особый четырехугольный плат), клобука на голове, четок и особой обуви - сандалий. Постригаясь в малую схиму, монах вступает на путь строгого аскетизма.
Самая же высшая ступень, великая схима, означает как можно более полное, предельное отчуждение от мира и отвержение его ради соединения с Богом. Схимники еще раз дают те же обеты, но в более строгой форме, что обязывает их к еще более строгому соблюдению, и им еще раз меняют имя. Так у схимников становится больше небесных покровителей, святых.
Схимники в монастырях обычно живут отдельно от других монахов и не имеют никаких послушаний кроме служения литургии и духовничества. Епископы-схимники складывают с себя управление епархией (тогда их называют схиепископы), монахи-священники тоже освобождаются ото всех других обязанностей. Великосхимники или просто схимники носят рясу, аналав (особый параман), куколь (остроконечную шапочку с крестами), мантию, чётки, сандалии, пояс, хитон.
Таким образом, православное монашество невозможно представить без его высшей степени - великой схимы. По мысли святых отцов, великий схимнический образ — это и есть самая-самая вершина монашества… «Принятие схимничества, или великой схимы, — по пониманию Церкви, — есть не что иное, как высшее обещание Креста и смерти, есть образ совершеннейшего отчуждения от земли, образ претворения и преложения живота, образ смерти и предначатия иной, горней жизни».
Интересно посмотреть, как о трех ступенях монашества писал преподобный Нил Мироточивый:
«Принятие рясофора есть вписание себя в войско и беспрестанное изучение боевого дела.
Мантия же есть выступление в поход, подобно тому, как при наступлении войны войска выступают на войну и шествуют военным походом.
Принятие же великого образа схимы есть вступление в решительное сражение, когда войска достигнут места боя и приведут себя в полную боевую готовность».
Но почему же схиму называют ангельским образом, малым или великим? Дело в том, что древнегреческое слово τό σχῆμα (shēma) означает вид, образ, фигуру и т.д. От него произошло и всем известное слово «схема». В данном случае же имеется в виду, что постригающиеся в малую или великую схиму приобретают вид или образ ангела, поскольку умирают для мира ради единения с Богом. Принесение ими обетов и следование им можно метафизически толковать так, что они призваны стать своего рода бесплотными ангельскими «схемами» или образами.
И еще одна интересная словесная и смысловая перекличка. Слово τό σχῆμα является однокоренным с глагольной формой σχεῖν, образованной от глагола ἔχω - иметь, сдерживать. Получается, что схема - это некий остов, сдерживающее или все держащее на себе начало. И о том, что схима является великим удерживающим средством от греха, писал тот же Нил Мироточивый:
«Воину, ради воинства его, присваивается право на ношение великолепных царских доспехов, которыми царь благоволил украсить войско свое; воин, видя себя украшенным царскими доспехами, очень бережется, чтобы не опозорить царских доспехов, чтобы не прикоснуться к чему-либо, от чего могли бы они запятнаться, дабы не подвергнуться Страшному Суду и не услышать страшного гласа Судящего: “Рабе лукавый и ленивый! - где одежда брачная?” Точно так же и монах, препоясанный обетованным спасением и благолепием веры, во все продолжение монашеской жизни или монашеского подвига весьма остерегается злых дел, дабы не опозорить ими своего крещения и не запятнать Великой Ангельской схимы.
Человек покусился бы сделать тысячи и тьмы зол, но, при воззрении на свою схиму, удерживается от многих грехов, вспоминая, что дал обет и не может его нарушить… Поэтому-то я и говорю тебе: не снимай с себя схимы, дабы не овладели тобою противники твои и не стать тебе пищею великого отступника».
Заменяет древнее отшельничество. Посвященные в схиму - схимонахи и схимонахини (или схимники) - дают обеты выполнения более суровых монашеских правил.
Когда в монашеской жизни развились злоупотребления, вызвавшие подчинение монашествующих епископскому надзору, отшельники были переведены из пустынь в города и села и запрещен выход из монастырей без разрешения епископа (IV Вселенский собор прав. 4). В монастырях бывшие отшельники образовали особую "степень", "чин", "образ", которому стало усвояться наименование "великого" в отличие от киновиатов, т.е. общежитийных иноков , получивших название малого ангельского образа . Для иноков великого ангельского образа был обязателен затвор в монастыре, заменявший собой древнее анахоретство .
К началу века деление монашествующих на 3 степени - новоначальных, малосхимников и великосхимников - окончательно установилось в практике восточного монашества, По уставу патриарха Алексия великосхимники и малосхимники различались друг от друга даже одеждой. Памятники в. содержат в себе чины пострижения в мантию, или малый ангельский образ, и в схиму, или великий ангельский образ. Чинопоследование малой схимы отличалось простотою и краткостью, чинопоследование великой схимы - большою торжественностью. Уподобление св. отцами и учителями церкви пострижения в великую схиму, с одной стороны, таинству крещения , с другой - таинству покаяния окружило его величественно-трогательными песнопениями, молитвами и обрядовыми действиями.
В России разделение монашествующих на великосхимников и малосхимников ввел преп. Феодосий Печерский . Века XII , XIII и XIV были временем господства в богослужебной практике русской церкви сербских редакций посвящения в схиму, шедших с Афона и во многом не походивших на греческий оригинал. В в. чин малого ангельского образа был исправлен по греческим евхологиям . Чинопоследование великой схимы в существенных чертах остается согласным со списками XIV в. В XVII в. оно подвергается значительному сокращению. Так называемые "указы великого образа" выпустили из чина оглашение, произнесение монашеских обетов и пострижение волос, удержав лишь канон, молитвы и облачение с возгласом: "облачается (имя рек) в аналав и схиму". В памятниках XVII в. встречаются даже такие редакции указов, которые выпускают из чина все три основных его акта; молитвою, чтением Апостола и Евангелия и ектенией как бы только разрешается желающему носить "великий образ" и освящается первое возложение его. Эти сокращения чинопоследования великого ангельского образа появились вследствие установившегося в XVII в. взгляда справщиков на монашеское пострижение, как на второе крещение . Неповторяемость крещения привела к мысли о неповторяемости монашеского пострижения: а так как чин великой схимы в своих основных частях совпадает с чином последования мантии, то в повторении его не усматривалось надобности.
