Юстин Мученик, Св. (ок. 100 – ок. 165), философ и христианский апологет, родился в греческой семье в Палестинском Неаполе (совр. Наблус). Получив классическое образование, тщетно искал в сочинениях языческих философов разных школ учение о Боге, которое могло бы его удовлетворить. Изучение Священного Писания побудило его, приблизительно в 30-летнем возрасте, принять христианство. После этого он странствовал, вступая в публичные диспуты с языческими философами. В Риме был схвачен и казнен: за отказ принести жертву языческим богам с него содрали кожу и обезглавили. Из сочинений Юстина до нас дошли две Апологии и Диалог с Трифоном Иудеем. Хотя на него оказали глубокое влияние сочинения Платона и стоиков, он старался переосмыслить их в духе еврейского и христианского вероучения. Сочинения Юстина являются ценнейшим свидетельством о жизни церкви 2 в. День памяти святого 14 апреля (в Русской православной церкви 1 июня по старому стилю).
Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас".
Юстин (Iustin) (ум. ок. 165) - раннехристианский богослов и философ, представитель ранней патристики. Родился в семье греческого колониста, принадлежащей к состоятельной провинциальной аристократии, что позволило ему получить хорошее образование. В поисках истины и смысла жизни приступает к занятиям философией, последовательно примыкая к стоикам, перипатетикам, пифагорейцам и неоплатоникам. Поворотным событием в духовной эволюции Юстина, чьи воззрения были фундированы презумпцией «разум владычествует над всем», стала встреча со старцем, высказавшем мысль о том, что подлинным «любителем мудрости» является «любитель деланья», т. е. постигший заветы Писания и сделавший их руководством к действию, - «любитель же слов» есть не философ, а «филолог», «софист» (традиционная оппозиция эллинской и христианской мудрости). Разговор со старцем способствует обращению Юстина в христианство. После крещения он не только не оставляет свои занятия любомудрием, но, используя приобретенные навыки, пишет множество работ, основанных на идее тождества истинной философии и христианства («Христос-Логос и Истина-Логос суть тождественны»). Юстин открывает в Риме первую христиано-философскую школу, где его среди прочих слушал Тациан, потом назвавший своего учителя «достойным всякого изумления». По клеветническому доносу проигравшего в диспуте оппонента Ю. и шесть учеников его были схвачены римским префектом и обезглавлены.
Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. - Изд. 2-е, стер. - Ростов н/Д: Феникс, 2013, с 556-557.
Юстин философ (Ю.-мученик) (Iustin) (умер около 165) - раннехристианский богослов и философ, представитель ранней патристики (см. Патристика). Основные сочинения: "Против всех ересей", "Лирник", "Первая и вторая апологии", "Разговор с Трифоном-иудеем", а также "Против Маркиона" (сохранилось во фрагментах), "К эллинам", "Обличение", "О божественном единодержавии" (не сохранились). Родился в Сихеме, в семье греческого колониста, принадлежащей к состоятельной провинциальной аристократии, что позволило ему получить хорошее образование. В поисках истины и смысла жизни приступает к занятиям философией, последовательно примыкая к стоикам, перипатетикам, пифагорейцам и неоплатоникам. Поворотным событием в духовной эволюции Ю., чьи воззрения были фундированы презумпцией "разум владычествует над всем", стала встреча со старцем, высказавшем мысль о том, что подлинным "любителем мудрости" является "любитель деланья", т.е. постигший заветы Писания и сделавший их руководством к действию (традиционная оппозиция эллинской и христианской мудрости - см. Теология), - "любитель же слов" есть не философ, а "филолог", "софист". Разговор со старцем способствует обращению Ю. в христианство.
После крещения не только не оставляет свои занятия любомудрием, но, используя приобретенные навыки, пишет множество работ, основанных на идее тождества истинной философии и христианства ("Христос-Логос и Истина-Логос суть тождественны"). Ю. открывает в Риме первую христиано-философскую школу, где его среди прочих слушал Тациан, потом назвавший своего учителя "достойным всякого изумления". Ю. своими трудами внес большой вклад в развитие апофатического богословия, четко сформулировал ряд догматических положений учения Церкви. Принимал участие в различных диспутах (исторически зафиксированы победы Ю. над киником Кресцентом и др.). Придерживался того направления патристики, которое пыталось реализовать синтез христианских ценностей с античными идеалами рациональности: по оценке Евсевия, работа Ю. "О божественном единодержавии" составлена "не только по нашим Писаниям, но и по эллинистским книгам". По клеветническому доносу проигравшего в диспуте оппонента Ю. и шесть учеников его были схвачены римским префектом и обезглавлены. Знаменитая проповедь Ю. в суде об ипостасной Истине-Христе и его смерть за мудрость доказали, что он был не "филологом", а философом - в самом возвышенном смысле этого слова. Ю. почитаем Православной (день памяти 14 июня) и Католической (день памяти 13 апреля) церквами как "небесный покровитель рода философов" и всех ищущих истину.
о. Сергий Лепин
Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.
Юстин, Философ И Мученик (Иустин) (…) (ум. около 165, Рим) - святой отец и учитель Церкви, виднейший апологет 2 в. Родом из г. Сихем (рим. Флавия Неаполис, Палестина). Происходил из языческой греческой семьи, изучал стоическую, перипатетическую, пифагорейскую и платоновскую философию. Уже после обращения в христианство (в период 132-135, вероятно в Эфесе) он получил тогу философа и открыл собственную школу в Риме, где у него учился, в частности, Татиан. Принял мученическую кончину в Риме при префекте Юнии Рустике. Творчество Юстина в целом представляет плодотворную встречу христианского Откровения и греческой философии; само слово «философия» входит в обиход патристики. Основные его сочинения - две «Апологии» (ок. 150-155, Антонину Пию; ок. 161, Марку Аврелию), отвечающие на обвинения язычников, и «Разговор с Трифоном Иудеем» (после написания первой «Апологии»), полемизирующий с иудаизмом и представляющий учение Юстина. В духе доникейского богословия Юстин утверждает трансцендентность безначального, невыразимого Бога, который есть «Отец всего» и Бог по существу. В теории Логоса, созданной под влиянием Филона Александрийского и стоиков, Юстин учит о том, что Второе Лицо, божественное Слово (Логос), вечно существует с Богом как «внутренняя мысль» (…), совокупность божественных идей о мире (София), а акт творения мира связан с выражением, произнесением этой мысли (…). Т. о., Логос=Сын есть «Первородный Божий», Бог, однако, сам подчинен Отцу (субординационизм), получив самостоятельность только ради творения. Непостижимый Бог в мире является как «семенной Логос» (…), через которого все существа причастны разумному началу; так еврейские пророки и греческие философы могли видеть истину, но лишь с воплощением Слова, т. е. Христа, она явилась полно и несокрыто. В своей антропологии Юстин был дихотомистом, говоря о человеке как о единстве тела и души, «причастной жизни». Эсхатология Юстина, где он учит о суде над мертвыми, характеризует его как хилиаста. Произведения Юстина служат источником по ангелологии и демонологии, а также содержат важные для истории ранней Церкви описания крещения и евхаристии.
А. В. Михайловский
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. IV, с. 495-496.
Иустин (Юстин, Ίουστινος), св. отец и учитель Церкви II в., с глубокой древности известный под названием Философа и Мученика (Тертуллиан, Adv. Valent. c. 5: “Justinus philosophus et martyr”; Ипполит, Philosoph. 8, 16: Ίουστινος ο μάρτυς), один из первых христианских писателей-апологетов. Грек-колонист по происхождению, язычник по первоначальному верованию, он родился приблизительно в первом десятилетии II в. в самарийском городе Сихеме (Флавии Неаполе по позднейшему названию). Иустин последовательно обращался за разрешением истины к лучшим философским системам язычества, к школам стоиков, перипатетиков, пифагорейцев и платоников. Момент обращения Иустина в христианство точно не известен, но во всяком случае падает на период не ранее 133 г. и позднее 140 г. Иустин не занимал в церкви какого-либо иерархического положения. С проповедью о Христе все время путешествовал по разным местам Азии и Европы, а в Риме имел более продолжительную остановку и здесь основал христианскую школу, в которой после его смерти был наставником его ученик Татиан – апологет. В звании христианского проповедника Иустин «продолжал носить одежду философа» (εν φιλοσόφου σχήματι у Евсевия Кесарийского, «Церковная история» IV, 11), которое и привлекало к нему многочисленных слушателей – учеников не только из среды язычников, но и иудеев.
Таким учеником и совопросником и был, между прочим, иудей Трифон, с которым Иустин вел продолжительную беседу во время иудейских войн (Разг. I, 9), т.е. в 132 – 135 гг. Впоследствии (после 160 г.) эта беседа и была воспроизведена им в форме особого сочинения, известного и теперь под заглавием «Разговор с Трифоном Иудеем». Этот большой труд (в составе 142 глав) имеет своим содержанием раскрытие трех главных положений, в соответствии с которыми и разделяется на три отдельные книги. В первой выясняется вопрос об отношении христианства к иудейству, причем на основании главным образом пророческих книг Ветхого Завета доказывается прообразовательно-служебное, подготовительно-провиденциальное значение иудейства и всех его обрядовых постановлений; эта книга – полный и обстоятельный свод и анализ ветхозаветных свидетельств в приложении к христианству. Во второй – выясняется сущность христианства путем раскрытия его вероучительных истин и, главным образом, учения о боговоплощении. В третьей – проводится мысль о всеобщности христианства в противоположность узконационалистическим взглядам иудеев.
Иустин два раза выступал с литературной защитой христианства перед судом римского правительства. Обе апологии «в защиту христиан» сохранились до настоящего времени в подлинном виде. Первая была написана, вероятно, в 150 г. и предназначалась императору Антонину и его сыновьям Марку Аврелию и Коммоду. Вторая же была написана приблизительно в 162 г. и предназначалась императорам Марку Аврелию и Коммоду. Гарнак и Болль думают, что эти апологии – собственно одно произведение, только впоследствии (в VI в.) разделенное на две части под именем apologia major и apologia minor. Но основания этой гипотезы слишком шатки. Евсевий положительно говорит о двух апологиях («Церковная история» VI, 16 – 18).
Содержанием первой апологии (68 глав) служит оправдание христиан перед судом язычества от возводимых на них обвинений 1) в безбожии, 2) в нарушении общественного и государственного порядка и 3) в безнравственности. Вся апология представляет собой живо написанную характеристику христианства со стороны вероучения, нравоучения и общественного строя. Языческому многобожию здесь противопоставляется идея христианского единобожия; языческой безнравственности и эгоизму – возвышенность христианских добродетелей: любви к врагам, милосердия, целомудрия, смирения, незлобия; языческому представлению о христианстве как о политической организации – евангельский взгляд на царство Божие как царство духовное, воздействующее на мирской строй жизни только средствами духовно-нравственного совершенствования.
Вторая апология (15 глав), представляющая собой дополнение к первой, посвящена выяснению вопроса о смысле жизни христианина, который под водительством промысла должен терпеливо вести борьбу со злом, созданным самим же человеком и, вопреки мнению язычников, не должен пренебрегать своей жизнью.
Обе апологии отличаются античным изяществом речи и глубиной философского анализа. Замечателен взгляд Иустина на язычество и его философию как на подготовительную ступень к принятию христианства. Сократ, Платон, Аристотель и др. языческие философы – это, по Иустину, провозвестники божественной истины, которая, находясь под видительством Слова, действующего и в язычестве, и в иудействе, и в христианстве, получила в Евангелии только полнейшее и совершеннейшее выражение.
Проповедь Иустина снискала ему много врагов среди иудеев и язычников. Неприязнь к нему философа-ученика Кресцента разрешилась особым доносом римскому правительству относительно его пропаганды. Суд в Риме, состоявшийся над Иустином, закончился осуждением его на смерть. Умер Иустин, вероятно, в 166 г., одновременно с кончиной Поликарпа Смирнского (Евсевий, «Церковная история» IV, 16). Красноречивое описание последних моментов жизни Иустина и самого суда над ним представляют т.н. «Мученические акты св. Иустина и дружины его» – произведение с достоверными сказаниями и несомненно древнего происхождения. Память Иустина в православной церкви совершается 1 июня.
Текст сочинений Иустина в "Corpus Apologetarum", изд. Otto (т. 1-3, Иена, 1876 и сл.); в русском переводе «Сочинения» св. Иустина изданы с прим. П. Преображенским (1-е изд.: М., 1864; 2-е изд.: СПб., 1895).
Л.И. Писарев
Подготовка электронной публикации: А.А. Тесля .
Далее читайте:
Татиан (Τατιανός) – христианский писатель-апологет II в., ученик Иустина.
Количество цитат в работах апологетов (по данным В. Краузе). Подготовлено А.А.Тесля.
Сочинения:
Saint Justin, Apologie, introd., texte critique, trad, et index par A. Wertelle. P., 1987;
ArchambaultG. Justin. Dialogue avec Tryphon, text grec, trad., introd., notes et index. P., 1909; в рус. пер.: Соч. святого Иустина Философа, 2-е изд. СПб., 1895 (репр. М., 1996).
Литература:
Гусев Д. В. Св. Иустин Мученик и Философ. Казань, 1898;
Goodenough Е. R. The Theology of Justin Martyr. Jena, 1923;
Barnard L. W. Justin Martyr. His Life and Thought. Cambr., 1967.
Святой мученик Иустин Философ родился в Сихеме - древнем городе Самарии. Родители Иустина, греки, были язычниками. Святой с детства отличался глубоким умом, любовью к наукам и горячим стремлением к познанию Истины. Он в совершенстве изучил различные направления греческой философии: стоиков, перипатетиков, пифагорейцев, платоников - и убедился, что ни одно из этих языческих учений не открывает пути к познанию Истинного Бога.
Однажды, прогуливаясь в уединенном месте за городом и размышляя о том, где искать путь к познанию Истины, он встретил старца, который в продолжительной беседе раскрыл Иустину сущность христианского учения и посоветовал искать разрешения всех вопросов жизни в книгах Священного Писания. "Но прежде всего - сказал старец, - молись прилежно Богу, чтобы Он открыл тебе двери Света. Истину никто не может постигнуть, если не даст ему разумения Сам Бог, Который открывает ее каждому, кто ищет Его с молитвою и любовью".
На 30-м году жизни Иустин принял святое Крещение (между 133 и 137 годами). С того времени свои дарования и обширные философские познания святой Иустин посвятил проповеди Евангелия среди язычников. Он начал странствовать по Римской империи, всюду сея семена спасительной веры. "Кто может возвещать Истину и не возвещает, тот будет осужден Богом", - писал он.
Иустин открыл училище, где проповедовал христианскую философию. Святой Иустин последовательно отстаивал истинность и спасительность христианского учения, убедительно опровергая и языческие мудрования (как, например, в споре с философом-киником Крискентом), и еретические извращения христианства (в частности, он выступал против учения Маркиона-гностика).
Около 155 года, когда император Антонин Пий (138 - 161) открыл гонение на христиан, святой Иустин лично подал ему "Апологию" в защиту неповинно осужденных на казнь христиан - Птоломея и Лукия, имя третьего осталось неизвестным. В "Апологии" он доказывал ложность возводимых на христиан обвинений "от имени несправедливо ненавидимых и гонимых христиан". "Апология" оказала столь благотворное воздействие на императора, что он прекратил гонение. С решением императора святой Иустин отправился в Азию, где особенно сильно преследовали христиан, и сам распространял радостную весть об императорском указе по окрестным городам и странам.
В Ефесе состоялся диспут святого Иустина с раввином Трифоном. Православный философ на основе ветхозаветных пророческих писаний доказывал истину христианского вероучения. Этот спор изложен святым Иустином в сочинении "Разговор с Трифоном-иудеянином".
Вторая "Апология" святого Иустина была обращена к римскому сенату. Написана она была в 161 году, вскоре после вступления на престол Марка Аврелия (161 - 180).
Возвращаясь в Италию, святой Иустин, подобно Апостолам, всюду проповедовал Евангелие и своим Богодухновенным словом многих обращал к христианской вере. Когда святой пришел в Рим, завидовавший ему Крискент, которого Иустин всегда побеждал в прениях, возвел на него много ложных обвинений перед римским судом. Святой Иустин был взят под стражу, подвергнут истязаниям и принял мученическую смерть (+ 166).
Кроме упомянутых творений, святому мученику Иустину Философу принадлежит еще ряд сочинений: "Замечания о душе", "Обличения против эллинов", "Речь против эллинов". Святой Иоанн Дамаскин сохранил значительную часть не дошедшего до нас сочинения святого Иустина "О воскресении". Церковный историк Евсевий свидетельствует, что святым Иустином были написаны книги "Певец", "Обличение всех бывших ересей" и "Против Маркиона".
Мощи святого Иустина Философа покоятся в Риме. В Русской Церкви память мученика особо прославляется в храмах его имени.
Св. Иустина можно назвать самым значительным из греческих апологетов II в. и "наиболее благородной личностью" в истории древнехристианской письменности.
С юных лет у него появилось стремление к истине, познанию смысла жизни человеческой и вообще всего бытия. Пытаясь удовлетворить это стремление, юный Иустин занялся философией, и о всех перипетиях своих поисков истины он поведал в "Разговоре с Трифоном Иудеем" (гл. 2-8).
В юности у него произошла одна встреча, которая круто изменила всю его жизнь. Сам св. Иустин описывает эту встречу так: однажды, в поисках тишины для своих умозрений, он удалился на берег моря и здесь неожиданно встретился с неким старцем. Между ними завязалась беседа, которая сконцентрировалась вокруг проблем истинного любомудрия, ведения Бога и вопроса о душе. В ходе беседы старец наметил суть истинного любомудрия. В беседе старца и молодого Иустина сразу были противопоставлены два видения философии: одно (эллинское) опиралось только на разум, уповало на силу доказательств и защищало сугубо умозрительный характер любомудрия. В греческой философии и, вообще, в греческой культуре, согласно св. Иустину, имелись "семена Истины," но эти "семена" как бы пустили свои редкие ростки среди массы сорняков. Сплошное же "поле злаков" произрастало лишь в Священном Писании, откуда указанные "семена" и были занесены на неухоженную ниву эллинского миросозерцания. После обращения и крещения (эти важнейшие события в жизни святого мученика произошли, вероятно, между 132 и 137 гг). св. Иустин всю свою остальную жизнь посвятил миссионерству. Впрочем, конкретных фактов из этого периода жизни св. Иустина мы знаем очень немного. Вероятно, он много путешествовал и побывал, в частности, в Александрии. В правление императора Антонина Пия (138-161) св. Иустин прибыл в Рим, где и провел последние годы жизни. В "столице мира" он открыл одну из первых христианских школ, созданную, скорее всего, по типу частных философских школ (тем более что "философский плащ," который он не снимал и после своего обращения, вполне позволял ему сделать это).
Не будучи посвященным в сан, т.е. оставаясь мирянином, св. Иустин стал ярким образцом подлинного христианского учителя ("дидаскала"). Талантливый и начитанный, мастерски владеющий словом, он привлек к себе немало учеников, из которых вскоре выделился сплоченный кружок ревнителей Христовых. Пророчески прозрел св. Иустин и свою мученическую кончину, говоря: "Я ожидаю, что буду пойман в сети и повешен на древе». Так и случилось: св. Иустин вместе с шестью учениками своими по доносу был арестован префектом Рима Рустиком (эту должность Рустик занимал в 163-167 гг.); после суда славные мученики были обезглавлены. Точную дату их кончины установить трудно, но в православной Церкви память св. Иустина празднуют 1 июня, в католической - 13 апреля. Мощи его находятся в Риме - в церкви Зачатия Божией Матери монастыря капуцинов.
В древнехристианской Церкви св. Иустин был известен не только как миссионер и учитель, но и как выдающийся писатель. Однако из всего обширного литературного наследия св. Иустина сохранились до наших дней лишь три подлинных произведения.
Два сочинения написаны в жанре апологий. Некоторые ученые предполагают, что первоначально они представляли собой единое произведение, однако свидетельство Евсевия, определенно различающего их, говорит против такого предположения. "Первая Апология" написана раньше, вероятно ок. 150 г., ибо св. Иустин замечает в ней, что "Христос родился 150 лет тому назад при Квирине" (1 Апол. 46). По объему она обширнее "Второй Апологии" и состоит из 68 глав. В этом произведении св. Иустин обращается к правителям Римской империи. Речь св. Иустина выдержана в очень мягких и осторожных тонах, ибо он старается апеллировать к высокому философскому разумению правителей. Его аргументация зиждется на трех основных положениях: 1) преследование христиан за одно только имя является неразумным и несправедливым, 2) обвинение их в различных преступлениях - неосновательно и ложно и 3) образ жизни и вероучение христиан отличаются чистотой, непорочностью и святостью.
"Вторая Апология," состоящая из 15 глав, дополняет первую; написана она некоторое время по случаю одного инцидента: в Риме, при префекте Урбике, были схвачены и обезглавлены три благочестивых христианина. Положение христиан, которые все могли стать жертвами любого произвола, и побудило св. Иустина написать "Вторую Апологию." Однако сочинение производит впечатление некоей незаконченности: вполне возможно, что святой мученик не успел придать этой "Апологии" завершенную форму, сам сделавшись жертвой гонения. По сравнению с "Первой Апологией," здесь намечаются некоторые новые темы: например, что конечной причиной гонений на христиан является ненависть бесов к ним. Прослеживается в данном произведении и мысль, что подобного рода гонения лишь являют превосходство религии Христовой над язычеством. Третье произведение св. Иустина - "Разговор (Диалог, Беседа) с Трифоном иудеем" - является самым большим по объему из сохранившихся его творений (142 главы). По своему характеру и жанру оно существенно отличается от двух первых: св. Иустин отступает здесь от их "монологической" формы, и форма "диалога" позволяет ему достаточно четко оттенить столкновение двух религиозных мировоззрений - христианства и иудаизма. Поэтому, если "Апологии" обнажают преимущественно грани соприкосновения первохристианской Церкви с язычеством, то в "Разговоре" проявляются несколько иные аспекты бытия Тела Христова во враждебном мире.
Оппонентом св. Иустина в "Разговоре" выступает некий Трифон - личность, скорее всего, реальная. Судя по высказываниям его в ходе беседы, он, как и многие иудеи, бежал из Палестины от восстания Бар Кохбы, недовольный предельным экстремизмом восставших и опасаясь их религиозного фанатизма. Позиция Трифона в отношении к христианству коренным образом не отличается от позиции раввинистического иудаизма. Для него также иудейский закон ("тора") самодостаточен для спасения. Представление об иудейской национальной исключительности лежит в основе всего мировоззрения Трифона. Между христианством в лице св. Иустина и "эллинизированным иудаизмом" в лице Трифона и его друзей еще не существовало пропасти в плане, так сказать, "личностных отношений," хотя Трифон жил в "еще ветхозаветном периоде Домостроительства спасения," а св. Иустин отчетливо осознавал, что данный этап есть уже только сумрак прошлого, который развеян утренним сиянием Солнца правды.
Для самого св. Иустина подобная активная оппозиция "радикально-раввинистического иудаизма" совсем не влекла какой-либо вражды или ненависти к иудеям как к людям. Он говорит: "Но мы ни вас, ни принявших через вас [предубеждение] против нас не ненавидим, а молимся, чтобы вы хоть теперь покаялись и получили все милости от Бога - Всеблагого и Многомилостивого Отца всего" (Разг. 108, 3). Вследствие такой принципиальной позиции св. Иустина, диалог между ним и Трифоном ведется в благожелательных тонах корректной полемики. Центр тяжести аргументации св. Иустина в этой полемике приходится на доказательство Божественного происхождения христианства и того тезиса, что во Христе Иисусе исполнились все ветхозаветные пророчества. В целом, "Разговор с Трифоном иудеем" имеет важнейшее значение как для понимания сложнейших взаимоотношений ранней Церкви и иудаизма, так и для реконструкции основных богословских идей самого св. Иустина.
(Сидоров А.И. Патрология)
О жизни этого апологета мы имеем довольно скудные сведения, сообщаемые, в основном, им самим. Так, в своей "Речи против эллинов" Татиан говорит о себе как о "последователе варварской философии. Древнехристианские писатели - Климент Александрийский, св. Епифаний Кипрский и блаж. Феодорит Кирский - называют Татиана "сирийцем". Судя по высказываниям как самого Татиана, так и христианских писателей, родился он в области, расположенной к востоку от реки Тигр. Установить дату рождения Татиана, даже приблизительную, весьма сложно, но, скорее всего, он был моложе св. Иустина, а поэтому, вероятно, нужно ориентироваться на первые два десятилетия II в. Его родители говорили на сирийском языке. Несмотря на "сирийское" происхождение, Татиан получил вполне приличное для того времени "эллинское" образование и для совершенствования в нем много путешествовал. Сам он говорит: "я много путешествовал по многим странам, был учителем вашей софистики, знакомился со многими искусствами и изобретениями" (Речь 35).
Можно предполагать, что после обращения Татиан познакомился со св. Иустином, который стал его наставником. Во всяком случае, св. Ириней Лионский называет Татиана "слушателем", а Евсевий - "учеником" св. Иустина. По всей видимости, в Риме Татиан входил в круг учеников святого учителя, и после его мученической кончины продолжал дело св. Иустина, возглавив "школу христианского любомудрия," которую тот основал. У Евсевия (Церк. ист. V, 13) есть краткое сообщение, что Родон, уроженец Азии, учился в Риме у Татиана. Однако трудно сказать, сохранялась ли преемственность "школьной традиции" между преподаванием св. Иустина и Татиана, и если сохранялась, то в чем конкретно она заключалась. Согласно св. Иринею (Против ересей I, 28, 1), после кончины св. Иустина Татиан "отпал от Церкви и, возбужденный мыслью быть учителем, как превосходнейший пред другими, составил свой образ учения. Он баснословил, подобно валентинианам, о каких-то неведомых зонах, объявлял, подобно Маркиону и Сатурнину, брак растлением, и сам от себя отрицал спасение Адама." Некоторые исследователи находят следы влияния гностических (валентинианских) идей на миросозерцание Татиана уже в тот период его жизни, когда он еще находился в лоне Церкви. Безусловно, разрыв Татиана с Церковью не мог случиться в одночасье и, скорее всего, имел достаточно продолжительную предысторию, но для суждения об эволюции взглядов этого христианского писателя мы не обладаем достоверными и твердыми источниками. Известно только, что он стал одним из основателей еретической секты энкратитов. О последнем этапе жизни Татиана практически ничего неизвестно; приблизительной датой его кончины обычно считают 185 г.
Из обширного литературного наследия сохранились лишь очень скудные остатки. Главным произведением следует считать "Речь против эллинов." Оно представляет собой достаточно большое (42 главы) апологетическое сочинение, обладает стройной композицией и характеризуется упругим и энергичным, часто доходящим до резкости, стилем. Второе из известных нам произведений Татиана называется «Диатессарон»; оно представляет собой гармонию четырех канонических Евангелий, сведенных воедино. Для этой гармонии Татиан использовал материал не только канонических Евангелий, но и почерпывал некоторые элементы из апокрифических Евангелий
(кон. I/нач. II в. – 165)
Ему же принадлежат две апологии, первая - императору Антонину Пию, вторая - Марку Аврелию. Там впервые появляется идея о том, что для язычников именно философия была предшественницей христианства. Интересно, что в его апологиях содержатся сведения о принятых в то время практик Крещения и Евхаристии. Ему приписывают также анонимное «Послание к Диогнету» . Упоминают, что он написал еще большой труд против гностиков, т. н. «Синтагму».
Около 165 года он вступил в диспут с Кресцентом - философом школы киников, который и донес о христианстве Иустина властям. Будучи арестован он исповедал свою веру и претерпел мученическую кончину.
Тропарь мученику Иустину Философу и иже с ним, глас 4
Мученицы Твои, Господи, / во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего: имуще бо крепость Твою, / мучителей низложиша, / сокрушиша и демонов немощныя дерзости. / Тех молитвами // спаси души наша.
Кондак мученику Иустину Философу, глас 2
Премудростию Божественных твоих словес, Иустине, / Церковь Божия вся украсившися, / жития твоего светлостию мир освещает, / излияния же ради крове венец прием / и со Ангелы предстоя Христу, // моли непрестанно о всех нас.
Родина св. Иустина – древний Сихем в Самарии, разрушенный в 70-м году и восстановленный Флавием Веспасианом, почему он и получил название Нового Города Флавия, Флавиа Неаполис, искаженное теперь в арабское Наблус. Таким образом, вблизи источника Самаряныни, где она искала и просила у Спасителя живой воды, родился этот христианский мудрец, искавший и нашедший в христианстве эту живую воду. Отец его – Приск; дед – Вакх, по именам греки, но возможно, что и латинизированные. Год рождения точно нельзя восстановить. Ко времени восстания Бар-Кохбы (132–135 гг). Иустин был еще молод, но уже обладал некоторыми философскими познаниями. Вероятно, что он родился в первое десятилетие II века. Семья его языческая; сам он не обрезан.
Иустин пришел к христианству через разочарование в философии. Он много искал истину у разных философских школ, но постепенно разочаровался в стоиках: перипатетиках, пифагорейцах, и несколько больше задержался на платоновской философии, но оставил и ее (Разг. 2). Обращение в произошло после разговора с неким старцем где-то на берегу моря. Вряд ли это имело место в Палестине, так как Сихем значительно удален от моря. Евсевий (НЕ IV, II, 18) относит это событие в Ефес. Время крещения угадывается разными учеными различно. Согласно с Разговором святого Иустина с Трифоном Иудеем правильнее считать, как это и делают Барденхевер и Барди (ст. 2229), что ко времени иудейской войны 132–135 гг. Иустин уже был крещен. Это однако не помешало ему и дальше носить тогу философа (Разг . 1), ибо по его словам только после знакомства с Ветхим Заветом и учением Христа, он познал истинную философию и «таким-то образом и сделался философом.» его не отвратило от испытующих вопрошаний ищущего разума, не сделало его обскурантом и гносимахом, а наоборот, в христианстве он «нашел сладчайшее успокоение», так как он не испугался «труда познать Христа Божия и сделался Его совершенным учеником» (там же).
Воплощение освободило нас от греха (Диал . 61), победило начало злобного змия и подобных ему ангелов и попрало смерть (Диал . 45). Таковы плоды искупительного воплощения, которое дает основание христианской евхаристической Жертве.
Ангелология и демонология
Защищаясь от обвинения в безбожии, апологет исповедует христианскую веру в Бога, в Его Сына «вместе с воинством прочих, последующих и уподобляющихся Ему благих ангелов, равно как и в Духа пророческого» (1 Апол . 6). Не следует делать из этого поспешных выводов о том, что Иустин не делает различия между ангелами и Сыном Божиим. Хотя он и именует Христа ангелом (Диал . 56), но в смысле образном, переносном, как например Ангела Великого Совета. Вне всякого сомнения, что ангелы им существенно, по самой своей природе, отличались от Второй Ипостаси и Троицы. Вопрос небесной иерархии его не занимает, но он ясно учит об ангелах добрых в противоположность падшим демонам.
Ангелы суть духи, носящие, однако, некую тонкую плоть, так что они не бесплотны в абсолютном значении этого слова. Поэтому ангелы нуждаются в пище, и эта небесная пища есть манна, согласно . Об этом же будут впоследствии учить Климент Александрийский (Педаг . I 6, 41) и Тертуллиан (О плоти Христа 6; Против Иудеев, 3). «Не должно понимать это питание, как едение зубами и челюстями, но как пожирание огнем» (Диал . 57). Назначение ангелов состоит в служении миру и людям. «Бог вверил ангелам попечение о людях и о поднебесной» (II Апол . 5). Ангелы, как и люди, сотворены Богом с свободной волей, почему они и будут нести наказание в вечном огне за свои грехи; ибо такова природа всякой твари – быть способной к пороку и к добродетели» (II Апол . 7; Диал . 88; 102; 141).
Гораздо подробнее учит св. Иустин о демонах, их падении и судьбе. «Начальник злых духов называется змием, сатаной и диаволом» (I Апол . 28). Св. Иустин дает и филологическое истолкование имени «сатана.» Оно произошло от еврейских слов... (отклонение, отступление) и... (змий). Таким образом сатана есть «змий-отступник» (Диал . 103). Сатана пал, по-видимому, уже после создания человека, т.к. апологет говорит: «змий, впадший в великое преступление от того, что обольстил Еву» (Диал . 124). Кроме этого главного греха, «еще в древности злые демоны открыто являлись, оскверняли женщин и отроков и наводили людям поразительные ужасы» (1 Апол . 5). Преступив свое назначение, «ангелы впали в совокупление с женами и породили сынов, так называемых демонов, а затем, наконец поработили себе человеческий род» (II Апол . 5). Так Иустин понимает смысл , подразумевая под «сынами Божиими» ангелов, падших и совокупившихся с женами. Такое же понимание этого места из Бытия разделяли и Ириней Лионский, и Климент Александрийский , и Тертуллиан, и Киприан Карфагенский, и Амвросий. Основание этому дают и некоторые переводы Библии, например Акиллы: «сыны Богов»; Семидесяти: «сыны Бога» (в некоторых кодексах «ангелы Божий»); Вульгаты: «Сыны Божий», тогда как Симах и Таргум читают: «сыны владык.» Противоположную линию в истолковательной литературе занимают Златоуст, Феодорит, Кирилл Александрийский, блаж. Августин и понимают это выражение как «сыны Сифа.»
На этом козни демонов не закончились. «Они поработили человеческий род отчасти посредством волшебных писаний, отчасти при помощи страхов и мучений, которые они наносили, отчасти через научение жертвоприношениям, курениям и возлияниям» (II Апол . 5). Зная из ветхозаветных пророчеств о некоторых обстоятельствах пришествия и жизни Спасителя, и тут постарались обмануть людей. Они внушили язычникам мифы о Персее, рождающемся от Девы (Диал . 68).
От демонов ведут свое происхождение: «убийства, войны, любодеяния, распутства и всякое зло» (II Апол . 5). Демоны научили людей почитать их, как богов (1 Апол. 5; Диал. 55). Демоны борются поэтому против всякого здравого учения; это они научили людей убить Сократа (1 Апол . 5). Диавол искушал Христа (Диал . 103). По вознесении Христа демоны действуют посредством лжеучителей Симона, Менандра, Маркиона (1 Апол . 26; 5б). Баснословия о богах распространяются ими же (1 Апол. 54), точно так же волшебство, магия и плотский грех (1 Апол . 24). Даже и гонения правительственных властей против христиан внушены ими (II Апол . 1; 12).
Попускает зло действовать среди людей, «пока не исполнится число праведников, которых Он предуведал» (I Апол . 45; 28). Христианам дана власть над демонами (II Апол . 6) именем Иисуса Христа их заклинать (Диал . 30; 85; 121). Конечная судьба демонов – вечное наказание огнем (I Апол .28).
Антропология
Тема о человеке занимала Иустина Философа , и в своих произведениях он часто говорит об этом. Не следует, впрочем, у него искать готовых решений и ясных определений. Их мы не будем иметь и у многих позднейших писателей. Терминология его не четка и порою двусмысленна.
Человек прежде всего, «разумное животное.» Кажется, можно с уверенностью характеризовать Иустина Философа как дихотомиста. Это явствует как из всего контекста его произведений, так с особой яркостью и из одного отрывка «о воскресении», как бы подлинность этого произведения ни подвергалась сомнению. «Что такое человек, как не животное разумное, состоящее из души и тела? Разве душа сама по себе есть человек? Нет, она душа человека. А тело разве может быть названо человеком? Нет, оно называется телом человека, но только существо, состоящее из соединений той и другого, называется человеком, а Бог человека призвал к жизни и воскресению: то Он призвал не часть, но целое, т.е. душу и тело.»
Но эта определенность в одном месте не освобождает, однако, апологета от сбивчивости в других выражениях. Определение души им не дано, но ему известно, что она божественна и бессмертна, и есть часть верховного Ума. Это последнее выражение, несмотря на всю свою соблазнительность, будет использовано неоднократно, и не только неортодоксальным Татианом, но и православнейшим богословом Григорием Назианским.
Но, однако, не ясно, что такое душа. То она ум, ей присуща способность мыслить и она божественного происхождения, то она ничем не отличается от душ животных. Так, в Диалоге находим такое место: «Ужели души всех животных постигают Бога? Или душа человека одного рода, а душа лошади или осла иного? – Нет, – отвечал я, – но души все одинаковы.»
Из этого как будто бы явствует, что душа не столько ипостасное, духовное начало в человеке, сколько витальный принцип.
Он не говорит, что душа сотворена, но как будто бы и не склонен соглашаться с «мнением некоторых платоников, что душа безначальна и бессмертна.» Что же? Креационист ли св. Иустин или исповедует некое учение о происхождении души? Искать ответа на это, кажется, бесцельно. Несколько больше сказано в шестой главе Диалога : «Душа или сама есть жизнь, или только получает жизнь. Если она есть жизнь, то оживотворяет иное что-либо, а не самое себя; так же, как движение движет скорее иное что-либо, чем само себя. А что душа живет, никто не будет отрицать. Если же живет, то живет не потому, что есть жизнь, а потому, что причастна жизни: причастное чего-либо различно от того, чего причастие. Душа причастна жизни, потому что хочет, чтобы она жила, и поэтому может перестать некогда жить, если Бог захочет, чтобы она не жила более. Ибо душе не свойственно жить так, как Богу. Но как человек существует не всегда, и тело его не всегда соединено с душою, но когда нужно разрушиться этому союзу, душа оставляет тело, и человек уже не существует: так и от души, когда нужно, чтобы ее более не было, отнимается жизненный дух, и душа уже не существует, а идет опять туда же, откуда она взята.» Терминология этого отрывка оставляет все же желать лучшего. Из приведенных слов не стало яснее, что есть душа. Неясно также, что означает «жизненный дух», spiritus vitalis ? Есть ли это действие Святого Духа? Или же это высшая часть души? Во всяком случае, под этим выражением нет основания понимать что-то третье в составе человека, и, таким образом, зачислять св. Иустина в трихотомисты.
Душе, стало быть, не «свойственно жить так, как Богу», и «она причастна жизни, потому что Бог хочет, чтобы она жила....» Следовательно, она не бессмертна, т.е. не обладает бессмертием сама по себе. Ее бессмертие относительно и зависит от высшего божественного начала. Интересно, что в рассуждениях о бессмертии Иустин Философ становится на неожиданную позицию, и его аргументация делается узко судебной, юридической. «Бог призвал человека к жизни и воскресению», однако, рассуждает апологет: «души не бессмертны, но они не уничтожатся, ибо это было бы весьма выгодно для злых... Что же бывает с ними? Души благочестивых находятся в лучшем месте, а злые в худшем, ожидая здесь времени суда. Таким образом, те, которые удостоены видеть Бога, уже не умирают, а другие подвергаются наказанию, доколе Богу угодно, чтобы они существовали и были наказываемы.» Значит, бессмертие души (не безусловное, конечно, ибо абсолютно бессмертен только Бог) постулируется моральным принципом. Вероятно, это различие бессмертности человека и Бога навеяно апостолом Павлом: «Царь царствующих и Господь господ ствующих, Единый, имеющий бессмертие» () в этом Иустин будет влиять и на своего ученика Татиана Ассирийца.
Из только что приведенного отрывка может создаться впечатление Иустин – сторонник временных загробных мук: «подвергаются наказанию, доколе Богу угодно, чтобы они были наказаны.» Но наряду с этим, находим и совершенно противоположные утверждения: «Души их будут соединены с теми же телами и будут преданы вечному мучению, а не в продолжение только тысячи лет, как говорит Платон» «Диавол будет послан в огонь... чтобы мучиться бесконечный век.» Кроме того, и во второй Апологии он говорит о «наказании неправедных людей в вечном огне», а в Диалоге указывается про «червя и неугасающий огонь.»
Второе пришествие Христово связано с воскресением тел и наказанием грешников. Смерть не есть «состояние бесчувствия, ибо это было бы выгодно для всех злодеев... Души и по смерти сохраняют чувство.» В том, что души не умирают, убеждают нас некромантия, вызывание душ умерших, предсказания, оракулы и писания отдельных языческих писателей (Эмпедокл, Пифагор, Платон и др.). «Мы веруем и надеемся получить опять умершие и в землю обратившиеся тела наши, утверждая, что нет ничего невозможного для Бога.» Но как? Аргументация ведется от таинственного процесса зарождения человека от малой капли семени. Трудно понять и разумно обосновать тождество человеческого семени и уже готового, сформировавшегося человека, и это не легче, чем понять образ воскресения разложившегося тела. «Неверие происходит оттого, что вы не видели еще воскресшего мертвеца.» Для всемогущества Божия возможно и это.
Об образе Божием Иустин Философ не богословствует; он только мимоходом упоминает, что Адам есть «тот образ, который Бог сотворил, и он был обителью дыхания Божия.»
Немало внимания посвящено им вопросу о богопознании. Душа имеет способность богопознания. Бога и человека нельзя познать так же, как мы можем знать музыку, арифметику, астрономию и т. под. «Божество не может быть видимо глазами как прочие живые существа; Оно может быть постигнуто только умом, как говорит Платон.»
Однако, познание это связано с особыми нравственными требованиями. «Око ума таково и для того дано нам, чтобы мы могли посредством него, когда оно чисто, созерцать то истинно сущее, которое есть источник всего того, что постигается умом, которое не имеет ни цвета, ни формы, ни величины, ни другого чего-нибудь видимого глазом, но есть существо тожественное себе, высшее всякой сущности, неизреченное, единое прекрасное и благое, внезапно проявляющееся в благородных душах по причине их родства и желания видеть Его.» «Мы можем умом нашим постигать Божество и через то уже блаженствовать», так как душа наша «божественна и бессмертна и есть часть того верховного Ума.»
И хотя св. Иустин в своем Диалоге утверждает, что души у всех живых существ одинаковы, но дар богопознания сообщен не всем. Не только животные бессловесные лишены этого дара, но и из людей немногие видят Бога, а только те, которые жили праведно и сделались чисты через праведность и всякую добродетель.
На этих отрывочных мыслях, однако, не построить сколько-нибудь удовлетворительную гносеологию.
Иустин Философ, кроме того, поставил, но не развил интересную тему: «Что мы сотворены в начале, это было не наше дело; но чтобы мы избирали следовать тому, что Ему приятно, Он посредством дарованных нам разумных способностей убеждает нас и ведет к вере.» В этих словах заключена мучительная проблема свободы человека. Не по своей воле, не свободно, но человек должен был принять свою свободу. Это является одним из самых острых противоречий в антропологии.
Эсхатология
О суде над умершими апологет учит очень ясно. Он указывает на пришествие Христа: «первое, когда старцы иудейские и священники вывели Его, как козла отпущенного, наложили на Него руки и умертвили, и второе, когда вы на том же месте Иерусалима узнаете Того, Кого вы обесчестили и Который был приношением за всех грешников» (Диал . 40). «Возвещено два пришествия Христа: одно, в котором Он представляется как Страдалец, бесславный, обесчещенный и распятый, и другое, в котором Он со славой придет с неба, когда человек отступления, говорящий гордые слова даже на Всевышнего, дерзнет на беззаконные дела на земле против христиан» (Диал . 110). «Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее в виде человека неславного и страждущего, и другое, когда Он, как возвещено, со славой придет с Неба, окруженный Своим ангельским воинством, и когда Он воскресит тела всех бывших людей; и тела достойных Он облечет в нетление, а тела нечестивых, способных вечно чувствовать, пошлет вместе со злыми демонами в вечный огонь» (1 Апол . 52). О том же втором пришествии во славе и на небесных облаках говорит он и в Диал . 14, 31, 49, 52. Христиане ожидают это второе и славное пришествие. «Между тем времена приближаются к концу и уже стоит при дверях тот, кто на Всевышнего будет произносить хульные и дерзкие слова» (Диал . 32). Но евреи не поняли слов пророчества, ни самого пришествия Христа, страдающего, бесславного, обесчещенного. Они все еще ждут Его пришествия первого, тогда как христиане ожидают второго» (Диал . 110).
В своей эсхатологии Иустин Философ был открытым хилиастом . Он считал хилиазм истинно правоверным пониманием христианства «Если некоторые называются христианами... а не признают воскресения мертвых и думают, что души их тотчас по смерти берутся на небо, то не считайте их христианами... Я и другие здравомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме» (Диал . 80). Этому он находит подтверждение в словах гл. о «новом небе и новой земле» и в Апокалипсисе «некоего по имени Иоанна.» После первого будет всеобщее вечное воскресение всех вместе, а потом и суд (Диал . 81). Кончится история разрушением вселенной мировым пожаром (I Апол . 60), а не превращением всех вещей одна в другую, как учили стоики (2 Апол . 7).
Учение о таинствах
Св. мученик Иустин в своих произведениях должен был коснуться также и вопроса о христианской нравственности, и об образе жизни христиан. Последователям Христа инкриминировались чудовищные преступления против морали; о них говорили как о людях, преданных пороку и распутству; их считали повинными в людоедстве, в упивании человеческой кровью. Все это исходило из предвзятого понимания замкнутой жизни христиан и из распространявшихся язычниками злоречивых сведений об их вечерях любви и евхаристических собраниях. Апологет восстает против подобных обвинений и объясняет это тем, что христиан обвиняют в том, в чем виноваты сами язычники (II Апол . 12). «Христианское учение выше всякой философии человеческой и не походит на наставления Сотада, Филенида, орхистических и эпикурейских поэтов» (II Апол . 15).
Но главный интерес представляют в этом отношении не апологетические замечания философа и мученика, а его свидетельства о происходивших собраниях христиан и их времяпрепровождении на них. Благодаря ему мы имеем описание христианских богослужебных собраний и важные свидетельства о быте и богослужении II века.
Из христианских таинств мы находим у него описание крещения и евхаристии. Крещение называется им еще и просвещением. Крещению предшествуют и пост не только крещаемого, но и всех христиан данной общины. Крещаются в воде. Это есть возрождение и освобождение от грехов. Оно совершается «во имя Бога и Отца и владыки всего, и Спасителя нашего Иисуса Христа, и Духа Святого» (1 Апол . 61). Крещение называется им еще баней покаяния и познания Бога, водою жизни (Диал . 14).
Евхаристия приносится по заповеди Господа, в воспоминание Его страданий. Евхаристия есть жертва (Диал . 41). Она является и воспоминанием воплощения Господа (Диал . 70). Евхаристическая пища не есть просто хлеб и вино, но «плоть и кровь воплотившегося Иисуса, ставшие таковыми через молитву благодарения» (I Апол . 66).
