Основы истории и онтология науки. Системный подход к исследованию науки Онтологические импликации современной науки

Выделяют три блока философских проблем современной науки: онтологические, аксиологические и логико-гносеологические.

Онтологические проблемы делятся на три вида:

1. Построение универсальной теории Вселенной. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

а) объединение в рамках одной теории 4-х фундаментальных физических взаимодействий: гравитационного, электромагнитного, сильного ядерного и слабого ядерного (эл-магн. и слабое уже объединены в эл-слабое);

б) решение проблемы происхождения вещества, (при образовании Вселенной наблюдалась асимметрия порождения частиц вещества и антивещества и природа этой асимметрии неизвестна);

в) определение будущего состояния Вселенной. Обсуждают два сценария:

«тепловая смерть» вследствие её бесконечного расширения и «большой хлопок» ­– снижение скорости расширения, а затем, преобладание над ним гравитационных процессов;

Чтобы определиться со сценарием, нужно знать плотность вещества во Вселенной, что на сегодняшний день не установлено.

г) проблема семантики торсионных полей – доминирующей формой движения является развитие и, по мысли некоторых физиков, его источником являются частицы микромира, которые сообщают всему, что из них состоит, импульс на разворачивание потенциальных возможностей в актуальные;

д) поиск внеземного разума.

2. Также, к онтологическим проблемам в современной науке относятся некоторые трудности, связанные с информационными технологиями: философское осмысление феномена виртуальной реальности и последствий проектирования на уровне нанотехнологий.

Виртуальная реальность – образ действительности, порождённый ПК и информационными сетями, а также, подобными им технологиями.

Особенности:

а) порождённость – эффект действия комплексных систем, которые образуют константную реальность;

б) актуальность – виртуальная реальность существует только тогда, когда её воспроизводит константная реальность;

в) автономность – она живёт по своим законам;

г) интерактивность – на неё можно воздействовать извне;

Философские проблемы виртуальной реальности сконцентрированы вокруг темы её субъекта.

Нанотехнологии. Важнейшая проблема проектирования на этом уровне заключается в незнании последствий тотального перепроектирования мира.

3. Также, к онтологическому блоку относятся антропологические проблемы антропного принципа и эффекты пассионарности. Пассионарность – это способность некоторой части этносов (в соответствии с учением Л.Н. Гумилёва) реагировать на гелиокосмические процессы вспышкой активности. Философская проблема заключается в том, насколько глубокое влияние на общество могут оказывать эти процессы.

Аксиологические проблемы современной науки.

1. Проблема коэволюционного развития. Коэволюция – это совместное развитие человечества и природы, рассматриваемых как части целого. Направленность и темпы развития одной части должны быть согласованы с тем же во второй части.

2. Проблема клонирования. Философские проблемы, связанные с клонированием:

а) значительное число неудачных последствий или результатов, связанных с клонированием (неудачные эксперименты над людьми в науке считаются преступлениями);

б) проблема социализации и адаптации в обществе клонированных людей;

в) конфликт с церковью и религиозными группами;

г) это является скрытой формой поощрения гомосексуальных отношений;

д) при клонировании гениальных личностей возможно распространение патологий без гарантированной гениальности клонов.

3. Приостановка старения с помощью пересадки стволовых клеток.

4. Последствия внедрения робототехники – это связано с вытеснением людей из «сферы зарабатывания денег».

5. Проблема генномодифицированных продуктов питания.

Логико-гносеологические проблемы науки.

1. Проблема создания ИИ. В основе создания ИИ лежат попытки моделирования человеческого мозга. Этот путь имеет ряд неразрешимых, на сегодняшний день, трудностей:

а) структура и функции мозга крайне далеки от достаточного для моделирования уровня изученности;

б) огромное число информации, содержащейся в мозге, не подаётся формализации;

в) мозг составляет с телом единую систему и реагирует на внешнюю среду посредством этого тела;

г) не изучена функциональная асимметрия мозга, что связано со спецификой правого полушария.

2. Важной философской проблемой является разработка эвристических методов работы с информацией. Эвристика – это теория организации интеллектуальной деятельности в ситуации гносеологической неопределённости. Примерами эвристических методов являются: метод мозгового штурма, метод фокальных групп, метод морфологического анализа и синтеза.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Предмет, задачи и функции учебной дисциплины «История и онтология науки»

Онтология - это раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия. Онтология стремится рационально постичь целостность природы, осмыслить все существующее в единстве и построить рациональную картину мира, восполнив данные естествознания и выявив внутренние принципы взаимосвязи вещей.

Предмет онтологии: Основным предметом онтологии является сущее; бытие, которое определяется как полнота и единство всех видов реальности: объективной, физической, субъективной, социальной и виртуальной:

1.Реальность с позиции идеализма традиционно делится на материю (материальный мир) и дух (духовный мир, включая понятия души и Бога). С позиции материализма подразделяется на косную, живую и социальную материю;

2.Под бытием понимается Бог. Человек, как бытие, обладает свободой и волей.

Задача онтологии как раз и состоит в том, чтобы провести четкое различение между тем, что реально существует, и тем, что должно рассматриваться лишь в качестве понятия, применяемого с целью познания реальности, но которому в самой реальности ничего не соответствует. В этом отношении онтологические сущности и структуры радикально отличаются от идеальных объектов, вводимых в рамках научных дисциплин, которым, в соответствии с общепринятыми в настоящее время взглядами, не приписывается никакого реального существования.

Онтологическая функция подразумевает способность философии описывать мир с помощью таких категорий как "бытие", "материя", "развитие", "необходимость и случайность".

2. Наука и философия. Онтологические проблемы науки

Наука и философия - являются самостоятельными, но очень тесно связанными между собой формами человеческого познания мира.

Наука и философия взаимно питают и обогащают друг друга, но при этом выполняют различные функции. Философия - это самостоятельная форма мировоззрения, т.е. обобщенные взгляды на мир и человека в этом мире. Наука составляет важнейшую часть духовной жизни человека и обогащает философию новым знанием и помогает так или иначе фактически обосновать ту или иную теорию.

С одной стороны, философия, в отличие от науки, изучает не конкретные объекты, включая человека, но то, как эти объекты осознаются человеком и складываются в его бытие. Философия пытается ответить на мировоззренческие вопросы, т.е. самые общие вопросы бытия и возможности его познания, ценности бытия для человека. Наука же всегда конкретна и имеет четко определенный объект исследования, будь то физика, химия, психология или социология.

Для любой науки обязательным требованием при исследовании является объективность, понимаемая в том смысле, что на процесс исследования не должны влиять переживания, личные убеждения ученого, представление о ценности результата для человека. Наоборот, философия всегда озабочена вопросами о значимости (ценности) достигнутого знания для человека.

Философию и науку роднит наличие у них познавательных функций. Однако, философия пытается познать «познаваем ли мир» и «каков он в целом», а наука изучает конкретные объекты и явления живой и неживой природы.

Онтологические проблемы науки:

Обобщение частнонаучных исследований окружающего человека мира позволяет сделать вывод, что как природные, так и социальные системы существуют во взаимосвязях. Историческая эволюция нашей планеты за миллиарды лет ее существования определила в ее структуре три крупных подсистемы:

Абиотические (неживая природа), основанные на механических, физических и химических взаимодействиях;

Биотические системы (живая природа), представленные многими видами растительных и животных форм, основанные на генетических закономерностях;

Социальные системы (человеческое общество), основанные на социокультурном наследовании человеческого опыта.

Во-?ервых, пока не существует научных доказательств как теологической, так и космологических концепций происхождения планеты, жизни человека. Эти концепции остаются в состоянии гипотез. Эволюционный подход, основанный на естественнонаучных знаниях, предпочтителен и разделяется большинством ученых.

Во-вторых, кроме тех названных выше подсистем, в универсуме пока ничего не обнаружено. Гипотезы о внеземных цивилизациях, об НЛО и т.п. данными науки не подтверждаются.

В-третьих, между названными тремя подсистемами существует эволюционная детерминация, выражаемая диалектическим законом снятия высшими формами низших:

Закономерности абиотических систем содержаться в снятом виде в биотических;

Закономерности биотических систем содержаться в снятом виде в социальных системах.

С философской точки зрения этот процесс повышения от низшего к высшему может и должен быть прослежен по всем универсальным категориям: законосообразное взаимодействие в неживых системах - геносообразное взаимодействие в живых системах - целесообразное взаимодействие в социальных системах; взаимодействие - жизнедеятельность - деятельность; физическое время - биологическое время - социальное время; геометрическое пространство - экологическое пространство - социальное пространство; тело - организм - человек; элементарное отражение - психика - сознание и т.д.

Такая трактовка универсума с его тремя подсистемами позволяет понять кардинальность двух вечных проблем науки:

1) происхождение жизни (?ереход от абиотических систем к биотическим);

2) происхождение человека (?ереход от биотических систем к социальным).

Важность такого понимания универсума для наук состоит в том, что на этой основе возможна типология ее отрядов, междисциплинарных комплексов: естественные науки о неживой и живой природе; технические науки как отражение взаимодействия социальных систем с естественными; общественные науки как учение о социальных системах; гуманитарные науки как учение о человеке, который познает, оценивает, преобразует естественный, технический и социальный мир.

3. Наука как система знаний и как социальный институт

Наука как система знаний представляет собой целостное, развивающееся единство всех ее составных элементов (научных фактов, понятий, гипотез, теорий, законов, принципов и др.), является результатом творческой, научной деятельности. Эта система знаний постоянно обновляется благодаря деятельности ученых, она складывается из множества отраслей знания (частных наук), которые различаются между собой тем, какую сторону действительности, форму движения материи они изучают. По предмету и методу познания можно выделить науки о природе - естествознание, обществе - общественные (гуманитарные, социальные науки), о познании, мышлении (логика, гносеология и др.). Отдельные группы составляют технические науки и математика. Каждая группа наук имеет свое внутреннее деление.

Наука как система знаний, отвечает критериям объективности, адекватности, истинности, пытается обеспечить автономность и быть нейтральной по отношению к идеологическим и политическим приоритетам. Научное знание, глубоко проникая в быт, составляя существенную основу формирования сознания и мировоззрения людей, превратилось в неотъемлемый компонент социальной среды, в которой происходит становление и формирование личности.

Главная проблема науки как системы знаний - выявление и экспликация тех признаков, которые являются необходимыми и достаточными для отличия научного знания от результатов других видов познания.

Признаки научного знания

Определенность,

Предметность

Точность

Однозначность

Системность,

Логическая и/или эмпирическая обоснованность,

Открытость к критике.

Полезность

Проверяемость

Понятийно-языковая выразимость.

Как социальный институт наука возникает в XVII в. в Западной Европе. Решающими причинами обретения наукой статуса социального института явились: возникновение дисциплинарно организованной науки, рост масштабов и организованности практического использования научных знаний в производстве; формирование научных школ и появление научных авторитетов; необходимость систематической подготовки научных кадров, появление профессии ученого; трансформация научной деятельности в фактор прогресса общества, в постоянное условие жизни социума; образование относительно самостоятельной сферы организации научного труда.

Наука как социальный институт, организация со специфическим разделением труда, специализацией, наличием средств регулирования и контроля и др. Отметим, что сегодня наука представляет собой сложную, мощную систему научных учреждений (образовательных, академических, прикладных), а также научных отраслей, объединяющих пятимиллионную армию международного научного сообщества (для сравнения заметим, что в начале XVIII в. во всем мире насчитывалось не более 15 тыс. человек, чью деятельность можно было бы отнести к научной).

Наука как социальный институт включает так же прежде всего ученых с их знаниями, квалификацией и опытом; разделение и кооперацию научного труда; четко налаженную и эффективно действующую систему научной информации; научные организации и учреждения, научные школы и сообщества; экспериментальное и лабораторное оборудование и др., представляет собой определенную систему взаимосвязей между научными организациями, членами научного сообщества, систему норм и ценностей. Однако то, что наука является институтом, в котором десятки и даже сотни тысяч людей нашли свою профессию, -- результат недавнего развития.

4. Роль науки в истории общества

Начиная с эпохи Возрождения, наука, отодвинув на задний план религию, заняла ведущую позицию в мировоззрении человечества. Если в прошлом, выносить те или иные мировоззренческие суждения могли только иерархи церкви, то, впоследствии, эта роль целиком перешла к сообществу ученых. Научное сообщество диктовало обществу правила практически во всех областях жизни, наука являлась высшим авторитетом и критерием истинности. На протяжении нескольких веков ведущей, базовой деятельностью, цементирующей различные профессиональные области деятельности людей, являлась наука. Именно наука была важнейшим, базовым институтом, так как в ней формировалась и единая картина мира, и общие теории, и по отношению к этой картине выделялись частные теории и соответственные предметные области профессиональных деятельностей в общественной практике. В ХIХ веке начало меняться отношение между наукой и производством. Становление такой важнейшей функции науки, как непосредственная производительная сила общества, впервые отметил К. Маркс в середине прошлого столетия, когда синтез науки, техники и производства был не столько реальностью, сколько перспективой. Конечно, научные знания и тогда не были изолированы от быстро развивавшейся техники, но связь между ними имела односторонний характер: некоторые проблемы, возникавшие в ходе развития техники, становились предметом научного исследования и даже давали начало новым научным дисциплинам. Примером может служить создание классической термодинамики, которая обобщила богатый опыт использования паровых двигателей. Со временем промышленники и ученые увидели в науке мощный катализатор процесса непрерывного совершенствования производства. Осознание этого факта резко изменило отношение к науке и явилось существенной предпосылкой ее решающего поворота в сторону практики. XX век стал веком победившей научной революции. Постепенно происходило все большее повышение наукоемкости продукции. Технологии меняли способы производства. К середине XX века фабричный способ производства стал доминирующим. Во второй половине XX века большое распространение получила автоматизация. К концу XX века развились высокие технологии, продолжился переход к информационной экономике. Все это произошло благодаря развитию науки и техники. Это имело несколько следствий. Во-первых, увеличились требования к работникам. От них стали требоваться большие знания, а также понимание новых технологических процессов. Во-вторых, увеличилась доля работников умственного труда, научных работников, то есть людей, работа которых требует глубоких научных знаний. В-третьих, вызванный НТП рост благосостояния и решение многих насущных проблем общества породили веру широких масс в способность науки решать проблемы человечества и повышать качество жизни. Эта новая вера нашла свое отражение во многих областях культуры и общественной мысли. Такие достижения как освоение космоса, создание атомной энергетики, первые успехи в области робототехники породили веру в неизбежность научно-технического и общественного прогресса, вызвали надежду скорого решения и таких проблем как голод, болезни и т. д. И на сегодняшний день мы можем сказать, что наука в современном обществе играет важную роль во многих отраслях и сферах жизни людей. Несомненно, уровень развитости науки может служить одним из основных показателей развития общества, а также это, несомненно, показатель экономического, культурного, цивилизованного, образованного, современного развития государства. Очень важны функции науки как социальной силы в решении глобальных проблем современности. В качестве примера здесь можно назвать экологическую проблематику. Как известно, бурный научно-технический прогресс составляет одну из главных причин таких опасных для общества и человека явлений, как истощение природных ресурсов планеты, загрязнение воздуха, воды, почвы. Следовательно, наука - один из факторов тех радикальных и далеко не безобидных изменений, которые происходят сегодня в среде обитания человека. Этого не скрывают и сами учёные. Научным данным отводится ведущая роль и в определении масштабов и параметров экологических опасностей. Возрастающая роль науки в общественной жизни породила её особый статус в современной культуре и новые черты её взаимодействия с различными слоями общественного сознания. В этой связи остро ставится проблема особенностей научного познания и его соотношения с другими формами познавательной деятельности (искусством, обыденным сознанием и т.д.). Эта проблема, будучи философской, по своему характеру, в то же время имеет большую практическую значимость. Осмысление специфики науки является необходимой предпосылкой внедрения научных методов в управление культурными процессами. Оно необходимо и для построения теории управления самой наукой в условиях НТР, поскольку выяснение закономерностей научного познания требует анализа его социальной обусловленности и его взаимодействия с различными феноменами духовной и материальной культуры.

5. Доклассическая картина мира (древневосточная, античная, средневековая)

Философская картина мира Средних веков

Условный отсчет Средних веков ведется с послеапостолького времени (примерно II в.) и завершается вместе со становлением возрожденческой культуры (примерно XIV в.). Начало формирования средневековой картины мира, таким образом, совпадает с завершением, закатом античности. Близость и доступность (тексты) греко-римской культуры наложили свой отпечаток на становление новой картины мира, несмотря на ее, в целом, религиозный характер. Религиозное отношение к миру является доминирующим в сознании средневекового человека. Религия в лице церкви определяет все стороны человеческой жизни, все формы духовного бытия общества.

Философская картина мира средневековой эпохи теоцентрична. Главным понятием, а точнее фигурой, с которой человек соотносит себя, является Бог (а не космос, как в рамках античности), который един (единосущен) и обладает абсолютным могуществом, в отличие от античных богов. Античный логос, управлявший космосом, находит свое воплощение в Боге и выражается в Его Слове, посредством которого Бог сотворил мир. Философии отведена роль служанки богословия: промысливая Слово Божье, она должна служить «делу веры», постигая бытие божественное и тварное - укреплять разумными аргументами чувства верующих.

Философская картина мира рассматриваемой эпохи уникальна и кардинально отличается от предыдущего времени по нескольким смысловым осям: она предлагает новое понимание мира, человека, истории и познания.

Все, что существует в мире, существует по воли и во власти Бога. Продолжает ли Бог творить мир (теизм) или, положив начало творению, он перестал вмешиваться в природные процессы (деизм) - вопрос спорный и ныне. В любом случае Бог является творцом мира (креационизм) и всегда способен вторгнуться в естественное течение событий, изменить их и даже уничтожить мир, как это уже однажды было (всемирный потоп). Модель развития мира перестала быть циклической (античность), теперь она развернута в прямую линию: все и вся движется к определенной цели, к определенному завершению, однако человек не в состоянии до конца постигнуть божественный замысел (провиденциализм).

По отношению к самому Богу не применимо понятие времени, последнее измеряет человеческое бытие и бытие мира, т. е. сотворенное бытие. Бог пребывает в вечности. Человек имеет это понятие, но промыслить его не может, в силу конечности, ограниченности собственного разума и собственного бытия. Только будучи причастным к Богу, человек оказывается причастным к вечности, только благодаря Богу он способен обрести бессмертие.

Если грек не мыслил ничего сверх космоса, который был для него абсолютен и совершенен, то для средневекового сознания мир как бы уменьшается в размерах, «оконечивается», теряется перед бесконечностью, могуществом и совершенством божественного бытия. Можно сказать и так: происходит разделение (удвоение) мира - на мир божественный и сотворенный. Обоим мирам присущ порядок, на вершине которого стоит Бог, в отличие от античного космоса, упорядочиваемого как бы изнутри логосом. Каждая вещь и каждая тварь, сообразно своему рангу, занимает определенное место в иерархии сотворенного бытия (в античном космосе все вещи в этом смысле относительно равноправны). Чем выше их положение на лестнице мира, тем ближе, соответственно, они оказываются к Богу. Человек занимает самую высокую ступеньку, ведь он создан по образу и подобию Бога, призван владычествовать над землей2. Смысл божественного образа и подобия трактуется по-разному, вот как пишет об этом Хоружий С.С.: «Образ Божий в человеке рассматривается как… статичное, сущностное понятие: его обычно усматривают в тех или иных имманентных признаках, чертах природы и состава человека - элементах троичного строения, разуме, бессмертии души… Подобие же рассматривается как динамический принцип: способность и призванность человека уподобляться Богу, которую человек, в отличие от образа, может и не осуществлять, утрачивать».

Философская картина мира античности

Время появления первых философских учений в рамках античности - примерно VI в. до н. э. С этого момента, собственно, и начинает формироваться картина мира интересующей нас эпохи. Ее условное завершение - 529 г., когда указом императора Юстиниана были закрыты все языческие философские школы в Афинах. Таким образом, философская картина мира античности формировалась и существовала на протяжении очень длительного времени - почти тысячи лет греко-римской истории.

В своей основе она - космоцентрична. Это не значит, что эллины больше всего на свете любили смотреть на звездное небо. Хотя Фалес (6 в. до н. э.), которого традиционно именуют первым греческим философом, однажды так увлекся этим занятием, что не заметил колодца и свалился в него. Служанка, увидевшая это, подняла его на смех: мол, ты желаешь знать, что на небе, а то, что под ногами - не замечаешь! Ее упрек был несправедлив, потому что греческие философы не просто разглядывали небесную сферу, они стремились постигнуть присущие ей, по их убеждению, гармонию и порядок. Более того, они называли космосом не только планеты и звезды, космос для них - весь мир, включая и небо, и человека, и общество, точнее космос - это мир, трактуемый в терминах порядка и организации. Космос, как упорядоченный и структурно организованный мир, противостоит Хаосу. Именно в этом значении понятие «космос» ввел в философский язык Гераклит (6 в. до н. э.).

Пифагор - автор термина "космос" в современном понимании - сформулировал учение о божественной роли чисел, которые управляют мирозданием. Он предложил пироцентрическую систему мира, согласно которой Солнце и планеты под музыку небесных сфер вращаются вокруг центрального огня.

Вершиной научных достижений античности явилось учение Аристотеля. В основу системы мироздания, по Аристотелю, положена эссенциалистская концепция познания (essentie по-латыни значит "сущность"), а использованный при этом метод является аксиоматически-дедуктивным. Согласно этой концепции непосредственный опыт позволяет познать частное, а всеобщее выводится из него умозрительным путем (с помощью "очей разума"). По Аристотелю, за изменчивым обликом космоса лежит иерархия универсалий, сущностей, о которых человек может получить достоверное знание. Цель натуральной философии - именно познание сущностей, а инструментом познания служит разум.

Что же выступает залогом (условием) всеобщего порядка и гармонии? В рамках античной мифологической картины мира эту роль брали на себя боги, они поддерживали в мире определенный порядок, не позволяли ему обратиться в хаос. В рамках философской картины мира условием всеобщего порядка выступает логос, имманентно (внутренне) присущий космосу. Логос - это некий безличный принцип организации мира. Будучи законом бытия, он вечен, всеобщ и необходим. Мир без логоса - хаос. Логос царит над вещами и внутри них, он - подлинный правитель космоса и разумная душа ве­щей (Гераклит). Поэтому можно сказать, что античная картина мира не только космоцентрична, но и логоцентрична.

Греки не выделяли себя из мира-космоса и не противопоставляли себя ему, наоборот, они ощущали свое нераздельное единство с миром. Весь окружавший их мир они называли макрокосмосом, а себя - микрокосмосом. Человек, будучи маленьким космосом, является отражением большого космоса, точнее его частью, в которой в снятом, уменьшенном виде содержится весь космос. Природа человека та же, что и природа космоса. Его душа так же разумна, каждый носит в себе маленький логос (частицу большого логоса), в соответствии с которым организует собственную жизнь. Благодаря логосу-разуму в себе самом человек может правильно познавать мир. Отсюда два пути познания, о которых говорят древние греки: путь разума и путь чувств. Но только первый является достоверным (истинным), только двигаясь первым можно приблизиться к тайнам мироздания.

Космос, наконец, для греков - это большое одушевленное тело, которое движется, изменяется, развивается и даже гибнет (как и любое тело), но потом вновь возрождается, потому что он вечен и абсолютен. «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из Богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающий и мерно угасающий», - говорил Гераклит.

6. Становление классической картины мира

Становление классической научной картины мира связано с именами четырех великих ученых Нового времени: Николая Коперника (1473--1543), Иоганна Кеплера (1571--1630), Галилео Галилея и Исаака Ньютона (1642-- 1727). Копернику мы обязаны созданием гелиоцентрической системы, перевернувшей наше представление об устройстве Вселенной. Кеплер открыл основные законы движения небесных тел. Галилей не только явился основоположником экспериментальной физики, но и внес огромный вклад в создание теоретической физики (принцип инерции, принцип относительности движения и сложения скоростей и др.), особенно в ее современной форме -- математической физики. В свою очередь, это позволило Исааку Ньютону придать физике законченную форму системы классической механики и построить первую известную в науке целостную (ньютоновскую) картину мира. Другим важнейшим вкладом Ньютона в науку стало создание основ математического анализа, представляющего собой фундамент современной математики.

Определим основные черты классической научной картины мира.

1. Положение об абсолютном характере и независимости друг от друга пространства и времени. Пространство можно представить как бесконечную протяженность, где отсутствуют привилегированные направления (изотропность пространства) и свойства которой одинаковы и неизменны в любой точке Вселенной. Время также едино для всего Космоса и не зависит от местоположения, скорости или массы движущихся в пространстве материальных тел. Например, если мы синхронизируем несколько часовых механизмов и поместим их в различных точках Вселенной, то скорость хода часов не нарушится, а синхронность их показаний сохранится через любой промежуток времени. С этой точки зрения Вселенную можно представить как абсолютно пустое пространство, наполненное движущимися телами (звездами, планетами, кометами и т.д.), траекторию движения которых можно описать с помощью известных уравнений классической, или ньютоновской, механики.

2. Представление о жесткой взаимно-однозначной связи причины и следствия: если в какой-то системе координат известны положение и вектор движения тела (т.е. его скорость и направление), то всегда можно однозначно предсказать его положение через любой конечный промежуток времени (дельта г). Поскольку все явления в мире взаимосвязаны отношениями причины и следствия, то это справедливо для любого явления. Если мы не умеем однозначно предсказать какое-либо событие, то лишь потому, что не имеем достаточной информации о его связях со всеми другими явлениями и влияющими факторами. Следовательно, случайность выступает здесь как чисто внешнее, субъективное выражение нашей неспособности учесть все многообразие связи между явлениями.

3. Распространение законов ньютоновской механики на все многообразие явлений окружающего мира, несомненно, связанное с успехами естествознания, в первую очередь с физикой этого времени, придало мировоззрению эпохи черты своеобразного механицизма, упрощенного понимания явлений через призму исключительно механического движения.

Отметим два любопытных и важных для дальнейших рассуждений обстоятельства, связанных с механицизмом классической научной картины мира.

1)Первое касается представлений об источниках движения и развития Вселенной. Первый закон Ньютона гласит, что всякое тело сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока на него не подействует внешняя сила. Следовательно, для того чтобы Вселенная могла существовать, а небесные тела находиться в движении, необходимо внешнее воздействие -- первотолчок. Именно он приводит в движение весь сложный механизм Вселенной, которая дальше существует и развивается в силу закона инерции. Такой первотолчок может осуществить ее Создатель, что ведет к признанию Бога. Но, с другой стороны, эта логика сводит роль Творца лишь к начальной фазе возникновения Вселенной, а наличное бытие в нем как бы и не нуждается. Подобная двойственная мировоззренческая позиция, открывающая путь к откровенному атеизму и распространившаяся в Европе накануне Великой французской революции, получила название деизма (от лат. йеш -- бог). Однако уже через несколько лет великий Лаплас, представляя свой труд "Трактат о небесной механике" императору Наполеону, на замечание Бонапарта о том, что он не видит в сочинении упоминания о Создателе, дерзко отвечает: "Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе".

2)Второе обстоятельство связано с пониманием роли наблюдателя. Идеалом классической науки является требование объективности наблюдения, которое не должно зависеть от субъективных особенностей наблюдателя: в одинаковых условиях эксперимент должен давать одни и те же результаты.

Итак, классическая научная картина мира, просуществовавшая до конца XIX в., характеризуется количественной стадией развития науки, накоплением и систематизацией фактов. Это был линейный, или кумулятивный, накопительный, рост научного знания. Дальнейшее его развитие, создание термодинамики и теории эволюции способствовали пониманию мира не как совокупности предметов, или тел, движущихся в абсолютном пространстве-времени, а как сложной иерархии взаимосвязанных событий -- систем, находящихся в процессе становления и развития.

7. Формирование неклассической картины мира

Научная картина мира исторична, она опирается на достижения науки конкретной эпохи в пределах тех знаний, которыми располагает человечество. Научная картина мира представляет собой синтез научных знаний, соответствующих конкретно-историческому периоду развития человечества.

Принятое в философии понятие «картина мира» означает видимый портрет мироздания, образно-понятийное описание Вселенной.

Неклассическая картина мира(конец 19 века - 60-е гг. 20 в.)

Источники: термодинамика, теория эволюции Дарвина, теория относительности Эйнштейна, принцип неопределенности Гейзенберга, гипотеза Большого Взрыва, фрактальная геометрия Мандельброта.

Представители: М. Планк, Э. Резерфорд, Нильс Бор, Луи де Бройль, В. Паули, Э. Шредингер, В. Гейзенберг, А. Эйнштейн, П. Дирак, А.А. Фридман и др.

Основная модель: развитие системы направлено, но ее состояние в каждый момент времени детерминировано только статистически.

Объект науки - не реальность «в чистом виде», а некоторый её срез, заданный через призму принятых теоретических и операционных средств и способов её освоения субъектом (т.е. добавляется человек + инструменты + социальная ситуация). Отдельные срезы реальности несводимы друг к другу. Изучаются не неизменные вещи, а те условия, попадая в которые они ведут себя так или иначе.

Неклассическая картина мира, пришедшая на смену классической, родилась под влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики. Переход к неклассическому мышлению был осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX--XX вв., в том числе и под влиянием теории относительности.

В неклассической картине мира возникает более гибкая схема детерминации, учитывается роль случая. Развитие системы мыслится направленно, но ее состояние в каждый момент времени не поддается точному определению. Новая форма детерминации вошла в теорию под названием «статистическая закономерность». Неклассическое сознание постоянно ощущало свою предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременно питало надежды на участие в формировании «созвездия» возможностей.

Неклассическая картина мира.

Эйнштейновская революция Период: рубеж XIX - XX веков. Открытия: сложная структура атома, явление радиоактивности, дискретность характера электромагнитного излучения.

Основные изменения: - была подорвана важнейшая предпосылка механистической картины мира - убежденность в том, что с помощью простых сил, действующих между неизменными объектами, можно объяснить все явления природы

- Специальная теория относительности (СТО) А. Эйнштейна вступила в противоречие с теорией гравитации Ньютона. В теории Эйнштейна гравитация - это не сила, а проявление искривления пространства-времени.

В соответствии с теорией относительности, пространство и время относительны - результаты измерения длины и времени зависят от того, движется наблюдатель или нет.

Мир гораздо разнообразнее и сложнее, чем это представлялось механистической науке.

Сознание человека изначально включено в само наше восприятие действительности. Это следует понимать так: мир таков, потому что это мы глядим на него, и изменения в нас, в нашем самосознании меняют картину мира.

«Чисто объективное» описание картины мира невозможно. Редукционистский подход сменяет. Квантовый подход - мир нельзя объяснить лишь как сумму его составных частей. Макромир и микромир тесно связаны. В процессе познания важное место занимают измерительные приборы.

8. Современная постнеклассическая картина мира

Постнеклассическая картина мира(70-х гг. XX века - наше время).

Источники: синергетика Германа Хакена (Германия), теория диссипативных структур Ильи Пригожина (Бельгия) и теория катастроф Тома Рене (Франция). Автор концепции - академик В. С. Степин

Метафора: мир - это организованный хаос = нерегулярное движение с непериодически повторяющимися, неустойчивыми траекториями. Графический образ: древовидная ветвящаяся графика.

Основная модель: мир - это наложение открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и случайных факторов. С самого начала и к любому данному моменту времени будущее каждой системы остается неопределенным. Ее развитие может пойти в одном из нескольких направлений, что чаще всего определяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого энергетического воздействия, так называемого "укола", чтобы система перестроилась (произошла бифуркация) и возник новый уровень организации.

Объект науки: изучаемая система + исследователь + его инструментарий + целевые установки познающего субъекта.

В.С. Степин выделил следующие признаки постнеклассического этапа:

революция в средствах получения и хранения знаний (компьютеризация науки, сращивание науки с промышленным производством и т.п.);

распространение междисциплинарных исследований и комплексных исследовательских программ;

повышение значения экономических и социально-политических факторов и целей;

изменение самого объекта - открытые саморазвивающиеся системы;

включение аксиологических факторов в состав объясняющих предложений;

использование в естествознании методов гуманитарных наук;

переход от статического, структурно ориентированного мышления к мышлению динамическому, ориентированному на процесс.

Постнеклассическая наука исследует не только сложные, сложно организованные системы, но и сверхсложные системы, открытые и способные к самоорганизации. Объектом науки становятся и "человекоразмерные" комплексы, неотъемлемым компонентом которых

является человек (глобально-экологические, биотехнологические, медико-биологические и т.п.). Внимание науки переключается с явлений повторяемых и регулярных на "отклонения" всех видов, на явления побочные и неупорядоченные, изучение которых приводит к исключительно важным выводам.

В результате изучения различных сложно организованных систем, способных к самоорганизации (от физики и биологии до экономики и социологии), складывается новое - нелинейное - мышление, новая "картина мира". Ее основные характеристики - неравновесность, неустойчивость, необратимость. Уже поверхностный взгляд позволяет увидеть связь постнеклассической картины мира и идеологии постмодернизма.

Проблема корреляции постмодернизма и современной науки была поставлена Ж.-Ф.Лиотаром (Lyotard J.- F. 1979). Действительно, постмодернистская социальная теория использует категории неопределенности, нелинейности, многовариантности. Она обосновывает плюралистическую природу мира и ее неизбежное следствие - амбивалентность и случайность человеческого существования. Постнеклассическая картина мира и, в частности, синергетика дает своего рода "естественнонаучное" обоснование идеям постмодернизма.

Вместе с тем, несмотря на существенные достижения современных наук в построении научной картины мира, многие явления она принципиально объяснить не может:

объяснить гравитацию, возникновение жизни, появление сознания, создать единую теорию поля

найти удовлетворительное обоснование той массе парапсихологических или биоэнергоинформационных взаимодействий, которые сейчас уже не объявляются фикцией и чепухой.

Выяснилось, что объяснить появление жизни и разума случайным сочетанием событий, взаимодействий и элементов невозможно, такую гипотезу запрещает и теория вероятностей. Не хватает степени перебора вариантов периода существования Земли.

9. Научные революции в истории науки

Научная революция - это форма разрешения многогранного противоречия между старым и новым знанием в науке, кардинальные изменения в содержании научных знаний на определенном этапе их развития. В ходе научных революций происходит качественное преобразование фундаментальных оснований науки, смена новыми теориями старых, существенное углубление научного понимания окружающего мира в виде становления новой научной картины мира.

Научные революции в истории науки

В середине XX в. исторический анализ науки стал опираться на идеи прерывности, особенности, уникальности, революционности.

Одним из пионеров внедрения этих представлений в историческое исследование науки считается А. Каире. Так, период XVI--XVII вв. он рассматривает как время фундаментальных революционных трансформаций в истории научной мысли. Койре показал, что научная революция - это переход от одной научной теории к другой, в ходе которой изменяется не только скорость, но и направление развития науки.

Модель предложена Т. Куном. Центральным понятием его модели стало понятие «парадигма», т.е. признанные всеми научные достижения, которые в течение какого-то времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений. Развитие научного знания в рамках определенной парадигмы называют «нормальная наука». После некоторого момента парадигма перестает удовлетворять научное сообщество, и тогда ее сменяет другая -- происходит научная революция. По представлениям Куна, выбор новой парадигмы является случайным событием, так как есть несколько возможных направлений развития науки, и какое из них будет выбрано - дело случая. Более того, переход от одной научной парадигмы к другой он сравнивал с обращением людей в новую веру: и в том, и в другом случае мир привычных объектов предстает в совершенно ином свете в результате пересмотра исходных объяснительных принципов. Научная деятельность в межреволюционные периоды исключает элементы творчества, и творчество выводится на периферию науки или за ее пределы. Кун рассматривает научное творчество как яркие, исключительные, редкие вспышки, определяющие все последующее развитие науки, в ходе которого добытое ранее знание в форме парадигмы обосновывается, расширяется, подтверждается.

В соответствии с концепцией Куна новая парадигма утверждается в структуре научного знания последующей работой в ее русле. Показательным примером такого типа развития является теория К. Птолемея о движении планет вокруг неподвижной Земли, позволявшая предвычислить их положение на небе. Для объяснения вновь обнаруживаемых фактов в этой теории постоянно увеличивалось число эпициклов, вследствие чего теория стала крайне громоздкой и сложной, что в конечном счете привело к отказу от нее и принятию теории Н. Коперника.

Другая модель развития науки, И. Лакатосом и названа «методология научно-исследовательских программ». По мысли Лакатоса, развитие науки обусловлено постоянной конкуренцией научно-исследовательских программ. Сами программы имеют определенную структуру. Во-первых, «жесткое ядро» программы, которое включает неопровержимые для сторонников данной программы исходные положения. Во-вторых, «негативная эвристика», являющаяся, по сути дела, «защитным поясом» ядра программы и состоящая из вспомогательных гипотез и допущений, снимающих противоречия с фактами, которые не укладываются в рамки положений жесткого ядра. В рамках этой части программы строится вспомогательная теория или закон, который мог бы позволить перейти от него к представлениям жесткого ядра, а положения самого жесткого ядра подвергаются сомнению в последнюю очередь. В-третьих, «позитивная эвристика», которая представляет собой правила, указывающие, какой путь надо выбирать и как по нему идти, для того чтобы научно-исследовательская программа развивалась и становилась наиболее универсальной. Устойчивость развитию науки придает именно позитивная эвристика. При ее исчерпании происходит смена программы, т.е. научная революция. В связи с этим в любой программе выделяются две стадии: вначале программа является прогрессирующей, ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост и программа с достаточной долей вероятности предсказывает новые факты; на более поздних стадиях программа становится регрессирующей, ее теоретический рост отстает от ее эмпирического и она может объяснять либо случайные открытия, либо факты, которые были открыты конкурирующей программой. Следовательно, главным источником развития выступает конкуренция исследовательских программ, которая обеспечивает непрерывный рост научного знания.

Лакатос в отличие от Куна не считает, что возникшая в ходе революции научно-исследовательская программа является завершенной и вполне оформившейся. Еще одно отличие этих концепций заключается в следующем. По Куну, все новые и новые подтверждения парадигмы, получающиеся в ходе решения очередных задач-головоломок, укрепляют безусловную веру в парадигму -- веру, на которой держится вся нормальная деятельность членов научного сообщества.

К. Поппер предложил концепцию перманентной революции. Согласно его представлениям, любая теория рано или поздно фальсифицируется, т.е. находятся факты, которые полностью ее опровергают. В результате этого появляются новые проблемы, а движение от одних проблем к другим определяет прогресс науки.

По представлениям M.А. Розова, выделяются три типа научных революций: 1) построение новых фундаментальных теорий. Этот тип, собственно говоря, совпадает с научными революциям Куна; 2) научные революции, обусловленные внедрением новых методов исследования, например появление микроскопа в биологии, оптического и радиотелескопов в астрономии, изотопных методов определения возраста в геологии и т.д.; 3) открытие новых «миров». Этот тип революций ассоциируется с Великими географическими открытиями, обнаружением миров микроорганизмов и вирусов, мира атомов, молекул, элементарных частиц и т.д.

К концу XX в. представление о научных революциях сильно трансформировалось. Постепенно перестают рассматривать разрушительную функцию научной революции. В качестве наиболее важной выдвигают созидательную функцию, возникновение нового знания без разрушения старого. При этом предполагается, что прошлое знание не утрачивает своего своеобразия и не поглощается актуальным знанием.

10. Наука как вид духовной деятельности. Структура познавательной деятельности

Наукой принято называть теоретическое систематизированное представление о мире, воспроизводящее его существенные стороны в абстрактно-логической форме и основанное на данных научных исследований. Наука выполняет важнейшие социальные функции:

1. Познавательную, состоящую в эмпирическом описании и рациональном объяснении устройства мира и законов его развития.

2. Мировоззренческую, позволяющую человеку особыми методами выстроить целостную систему знаний о мире, рассматривать явления окружающего мира в их единстве и многообразии.

3. Прогностическую, позволяющую человеку с помощью средств науки не только объяснять и изменять окружающий мир, но и прогнозировать последствия этих изменений.

Целью науки является получение истинного знания о мире. Высшей формой научного знания является научная теория. Можно назвать много теорий, которые изменили представление человека о мире: теория Коперника, теория всемирного тяготения Ньютона, теория эволюции Дарвина, теория относительности Эйнштейна. Такие теории формируют научную картину мира, которая становится частью мировоззрения людей целой эпохи. Чтобы построить теории, учёные опираются на эксперимент. Особое развитие строгая экспериментальная наука получила в Новое время (начиная с ХVIII в.). Современная цивилизация во многом опирается на достижения и практические приложения науки.

Познавательная деятельность осуществляется посредством гностических действий, которые делятся на два класса: внешние и внутренние. Внешние гностические действия направлены на познание предметов и явлений, которые непосредственно действуют на органы чувств. Эти действия осуществляются в процессе взаимодействия органов чувств с внешними объектами. Внешние гностические действия, совершаемые органами чувств, могут быть поисковыми, установочными, фиксирующими и прослеживающими. Поисковые действия направлены на обнаружения объекта познания, установочные - на выделение его среди других объектов, фиксирующие - на обнаружение наиболее характерных его свойств и качеств, прослеживающие - на получение информации о тех изменениях, которые происходят в объекте. онтологический философия бытие

Впечатления и образы, возникающие на чувственной ступени познания, являются основой для осуществления внутренних гностических действий, на основе которых проявляются интеллектуальные процессы: память, воображение и мышление. Память закрепляет впечатления и образы, сохраняет их на определенное время и в нужный момент воспроизводит. Память дает возможность человеку накапливать индивидуальный опыт и использовать его в процессе поведения и деятельности. Познавательная функция памяти осуществляется посредством мнематических действий, направленных на установление связи вновь приобретаемой информации с ранее усвоенной, на ее закрепление и воспроизведение. Воображение дает возможность преобразовывать образы воспринимаемых предметов и явлений и создавать новые представления о таких объектах, которые недосягаемы для человека или которые вообще не существуют в данное время. Благодаря воображению человек может познать будущее, прогнозировать свое поведение, планировать деятельность и предвидеть ее результаты. Мышление дает возможность отвлечься от чувственно воспринимаемой действительности, обобщить результаты познавательной деятельности, проникнуть в сущность вещей и познать такие предметы и явления, которые существуют за пределами ощущений и восприятия. Продуктом мышления являются мысли, которые существуют в форме понятий, суждений и умозаключений.

Объединение всех элементов познавательной деятельности в единое целое осуществляет также язык и речь, на базе которых функционирует сознание.

11. Научное и вненаучное познание. Специфика научного познания

Наука играет важную роль в жизни общества. Говоря о науке, следует иметь ввиду три формы ее бытия в обществе: 1) как особого способа познавательной деятельности, 2) как системы научных знаний и 3) как особого социального института в системе культуры, выполняющего важную роль в процессе духовного производства. Научное познание как особый способ духовно-практического освоения мира имеет свои особенности. В самом общем смысле научное познание понимается как процесс получения объективно-истинного знания. Исторически наука постепенно превращалась в важнейшую сферу духовного производства, продуктом этого производства является достоверное знание, как особым образом организованная информация. Главными задачами науки и по сей день являются описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности. Зарождение науки связывают с формированием особого типа рационального освоения действительности, позволявшего получать более достоверные знания, по сравнению с преднаучными формами познания мира. Карл Ясперс считает это время «осевым» в развитии культуры.

В настоящее время широко обсуждается проблема «демаркации» научного знания, то есть определение границы, отличающей науку от ненауки. Первый шаг к разделению знания на научное и вненаучное состоит в отделении научного знания от обыденного. Обыденное знание, опирающееся в основном на здравый смысл, несомненно, может служить руководством к действию и играет важную роль в жизни человека и в истории общества. Однако оно всегда включает в себя элементы стихийности и не отвечает нормам целостности в системном построении знаний, на которые ориентируется наука, в нем отсутствует необходимая четкость в определении понятий и далеко не всегда соблюдается логическая правильность в построении рассуждений. В многообразии форм вненаучного знания выделяют донаучное, ненаучное, паранаучное, лженаучное, квазинаучное и антинаучное знание. Находясь по ту сторону от науки, вненаучное знание отличается аморфностью, при этом границы между различными его разновидностями чрезвычайно размыты. Отделение научного знания от многочисленных форм вненаучного - весьма непростая проблема, связанная с определением критериев научности. Общими критериями, выступающими нормами и идеалами научности знания, признаны: достоверность и объективность (соответствие действительности), определенность и точность, теоретическая и эмпирическая обоснованность, логическая доказательность и непротиворечивость, эмпирическая проверяемость (верифицируемость), концептуальная связанность (системность), принципиальная возможность фальсифицируемости (допущение в теории рискованных, предположений для их последующей экспериментальной проверке) предсказательная сила (плодотворность гипотез), практическая применимость и эффективность.

Специфика научного познания.

Наука -- форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи, чтобы предвидеть тенденции развития действительности и способствовать ее изменению.

Наука -- творческая деятельность по получению нового знания и результат этой деятельности совокупность знаний, приведенных в целостную систему на основе определенных принципов, и процесс их воспроизводства

Научное познание - высокоспециализированная дейтельность человека по выработке, систематизации, проверке знаний с целью их эффективного использования.

Таким образом, основные стороны бытия науки -- это: 1. сложный, противоречивый процесс получения нового знания; 2. результат этого процесса, т.е. объединение полученных знаний в целостную, развивающуюся органическую систему; 3. социальный институт со всей своей инфраструктурой: организация науки, научные учреждения и т. п.; нравственность науки, профессиональные объединения ученых, финансы, научное оборудование, система научной информации; 4. особая область человеческой деятельности и важнейший элемент культуры.

12. Классическая и неклассическая модели научного познания (сравнительный анализ)

Классическая наука зародилась в XVI-XVII вв. как результат научных исследований Н. Кузанского, Дж. Бруно, Леонардо да Винчи, Н. Коперника, Г. Галилея, И. Кеплера, Ф. Бэкона, Р. Декарта. Однако решающую роль в ее возникновении сыграл Исаак Ньютон (1643-1727 гг.), английский физик, создавший основы классической механики как целостной системы знаний о механическом движении тел. Он сформулировал три основных закона механики, сконструировал математическую формулировку закона всемирного тяготения, обосновал теорию движения небесных тел, определил понятие силы, создал дифференциальное и интегральное исчисления в качестве языка описания физической реальности, выдвинул предположение о сочетании корпускулярных и волновых представлений о природе света. Механика Ньютона явилась классическим образцом дедуктивной научной теории.

Подобные документы

Эволюция понятия бытия в истории философии; метафизика и онтология – две стратегии в осмыслении действительности. Проблема и аспекты бытия как смысла жизни; подходы к трактовке бытия и небытия. "Субстанция", "материя" в системе онтологических категорий.

контрольная работа , добавлен 21.08.2012


Исследование основных принципов бытия, его структуры и закономерностей. Бытие социальное и идеальное. Материя как объективная реальность. Анализ современных представлений о свойствах материи. Классификация форм движения материи. Уровни живой природы.

презентация , добавлен 16.09.2015


Сущность и специфика религиозного миропонимания. Исторические типы философии. Философское понимание мира, его развитие. Онтология - раздел философии о бытии. Социальные факторы формирования сознания и неотражательные процедуры познавательной деятельности.

контрольная работа , добавлен 10.08.2013


Формы духовного освоения мира: миф, религия, наука и философия. Основные разделы и функции философии как научной дисциплины и методологии. Этапы исторического развития философии, их отличия и представители. Философский смысл понятий "бытие" и "материя".

курс лекций , добавлен 09.05.2012


Онтология - учение о Бытии. Связь категории "бытие" с рядом других категорий (небытия, существование, пространство, время, материя, становление, качество, количество, мера). Основные формы бытия. Структурная организация материи и учение о движении.

контрольная работа , добавлен 11.08.2009


Создатель философии и основоположник онтологии Парменид о стабильности и неизменности бытия. Использование Гераклитом для обозначения мира термина "космос". Идеи всех вещей, ценностей и геометрических тел в системе Платона, поэтическая онтология.

реферат , добавлен 27.07.2017


Развитие философского понимания категории субстанции в истории философии. Философия Спинозы, гегелевское распределение категорий. Радикальное различие в трактовке субстанции материализма и идеализма. Структура первичной субстанции для материи в философии.

курсовая работа , добавлен 26.01.2012


Онтология как философское учение о бытии. Формы и способы бытия объективной реальности, ее основные понятия: материя, движение, пространство и время. Категория как результат исторического пути развития человека, его деятельности по освоению природы.

реферат , добавлен 26.02.2012


Понятие онтологии как раздела философии. Рассмотрение всеобщих основ, принципов бытия, его структуры и закономерностей. Исследование категориальных форм бытия Аристотелем, Кантом, Гегелем. Ценностное отношение, формы и способы отношения человека к миру.

презентация , добавлен 09.10.2014


Онтология как философское осмысление проблемы бытия. Генезис основных программ понимания бытия в истории философии. Основные программы поиска метафизических оснований в качестве доминирующего фактора. Представления современной науки о строении материи.

Онтологические основания многообразия наук

Разнообразие форм движения и видов материи

Единство научного знания иногда обосновывают ссылкой на материалистическое положение о единстве мира. Мир един в силу своей материальности; всякая наука изучает стороны и свойства движущийся материи, поэтому научное знание едино в том смысле, что всё оно является отражением материального мира. Это рассуждение совершенно справедливо, в указанном выше смысле научное знание действительно едино, и для последовательного материалиста здесь нет проблемы: нет наук, изучающих феномены «иного» мира. Однако вопрос о единстве научного знания остаётся, и это свидетельствует о том, что его постановка связана не столько с борьбой против спиритуализма, мистики, религии, сколько с дифференциацией наук, а признание последствий вполне совместимо с тезисом о единстве мира.

К утверждению о материальном единстве мира материалистическая философия присоединяет ещё положение о его неисчерпаемом качественном многообразии. Это многообразие форм движения материи, и многообразие её видов и структурных уровней. Разрабатывая классификацию наук, Ф. Энгельс, как известно, опирался на тезис о существовании отличных друг от друга и несводимых одна к другой форм движения материи. «Классификация наук, - писал он, - из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения, является вместе с тем классификацией, расположением, согласно внутренне присущей им последовательности самих этих форм движения, и в этом именно и заключается её значение». Если все прежние классификации наук опирались на способности человеческой души (память, воображение и т. п.), то принципиальное отличие марксистской классификации, отмечал Б. М. Кедров, заключается как раз в том, что в основу разделения наук она кладёт «принцип объективности»: различия между науками обусловлены различиями изучаемых ими объектов.

Материальный мир, противостоящий науке в качестве объекта изучения, принято разделять на три большие области: неживую природу – мир живых организмов – общественные явления. Науки первой группы изучают формы движения, присущие объектам неживой природы: движения элементарных частиц и полей – гравитационные, слабые, электромагнитные и сильные взаимодействия; движения атомов и молекул, лежащие в основе химических реакций; движение макроскопических тел – теплота, звук, процессы кристаллизации, изменения агрегатных состояний и др.; движение в космических системах разного порядка – планетах, звёздах, галактиках и т. д. Науки второй группы исследуют процессы жизни: в микроорганизмах, одноклеточных, многоклеточных, видах, биоценозах, биосфере. Наконец, общественные науки изучают процессы мышления, формы деятельности людей, процессы, характерные для коллективов и государств. Каждую из этих форм движения материи изучает особая наука.

Таким образом, онтологической основой многообразия наук является объективно существующее необозримое многообразие различных видов материальных объектов, их структурных уровней, форм движения. Каждая конкретная наука отличается от остальных, прежде всего, специфическим объектом изучения, и объективные различия форм и структур материального мира детерминирует различия между изучающими их науками. Только в том случае, если бы мир представлял собой однородную, бескачественную, лишённую движения субстанцию, для его изучения достаточно было бы всего лишь одной науки. Отсюда следует, между прочим, что нетерпеливым апостолам единства научного знания для осуществления их идеала единой (или одной) науки достаточно просто подождать наступления пресловутой тепловой смерти Вселенной. К счастью, пока ещё мир сверкает тысячами разных граней и отблеском этого многообразия является многообразие наук.

Однако, скажут нам, указанные области и подобласти материального мира вовсе не разделены китайскими стенами. Материалистическая философия признаёт расщепление материального мира на ряд усложняющихся структурных уровней и форм движения. Но вместе с тем она настойчиво подчёркивает взаимосвязь структурных уровней и взаимопревращаемость форм движения. Причём взаимосвязи структур и форм движения носят и генетический, и функциональный характер: более высокие формы движения и более сложные структурные образования возникают из менее сложных в процессе эволюционного развития материи; высшие формы движения включают в себя более простые формы, присущие менее сложным видам материи. Всё это известные и бесспорные положения, обоснованные громадным материалом конкретных наук. Мировая ткань не разорвана на отдельные куски, хотя и окрашена в разные цвета.

Отсюда как будто естественно вытекает вывод, что и науки взаимосвязаны, что взаимосвязь наук должна отражать взаимосвязь структур и форм движения материи. Хотя этот вывод не вполне корректен, ибо объективная взаимосвязь явлений вовсе не детерминирует взаимосвязи наук об этих явлениях, мы не будем его оспаривать. Важнее то, что взаимосвязь наук – это ещё далеко не единство. Взаимосвязь форм движения и структурных уровней отнюдь не лишает их качественного своеобразия и не отменяет их специфических свойств и законов. «При всей постепенности, - отмечал это обстоятельство Ф. Энгельс, - переход от одной формы движения к другой всегда остаётся скачком, решающим поворотом. Таков переход от механики небесных тел к механике небольших масс на отдельных небесных телах; таков же переход от механики масс к механике молекул, которая охватывает движения, составляющие предмет исследования физики в собственном смысле слова: теплоту, свет, электричество, магнетизм. Точно так же и переход от физики молекул к физике атомов – к химии – совершается опять-таки посредством решительного скачка. В ещё большей степени это имеет место при переходе от обыкновенного химического действия к химизму белков, который мы называем жизнью». Аналогичным образом взаимосвязь наук никак не устраивает их дифференциации, их качественного своеобразия. Знание законов низшей формы движения ничего не говорит нам о законах более высоких форм, и наоборот. Знание законов механики вряд ли поможет нам понять поведение людей в метрополитене, хотя толпа, собравшаяся у эскалатора, весьма напоминает кучу бильярдных шаров, подгоняемых к угловой лузе. Это справедливо и в том случае, когда нам известно, что некоторая форма движения или структурная организация возникла из более низкой или простой, изученной нами формы или структуры. Даже если вы хорошо знаете родителей некоего молодого человека и вам известен процесс, с помощью которого он появился на свет, его деловые, моральные, интеллектуальные качества нуждаются в особом изучении.

Гносеологические основания многообразия наук

Неизбежность абстракций

Многообразие наук обусловлено не только качественным многообразием самой действительности, она имеет корни ещё в том специфическом способе, которым наука познаёт окружающий нас мир. Картина нарисованная выше, проста до грубости: Действительность разделена на ряд предметных областей Д1, Д2,…, Дк, и каждая область изучается одной особой наукой Н1, Н2, …, Нк. Если это отчасти и верно, то лишь в самом первом приближении, когда мы говорим о трёх (или четырёх) больших сферах исследования: природа – общество – мышление (и может быть, техника). Попытка же продолжить это деление и довести его до отдельных наук, сопоставив каждую из них с особой объектной областью, в общем, не удаётся. Хотя имеются, конечно, науки, изучающие какие-то выделенные группы материальных объектов, например, микробиология или нумизматика, они вовсе не стремятся и в принципе не способны вместить в себя всё знание об этих объектах. Какие-то их особенности остаются вне сферы исследования данных конкретных наук. В частности, нумизматика интересуется историей чеканки монет, их видами, общественными функциями и т.п., но для определения состава сплавов, из которых чеканились монеты, она вынуждена обращаться к химии. В то же время так называемых фундаментальных наук в некотором смысле является весь мир. Поэтому не существует взаимно-однозначного соответствия между формами движения, материальными структурами и конкретными науками: один и тот же материальный объект обычно изучается множеством различных наук, а результаты отдельной науки порой справедливы для самых разных объектов. Например, законы баллистики верны и для камня, выпущенного из пращи, и для пушечного ядра, и для баллистической ракеты. Последнее обстоятельство обусловлено тем, что ни одна наука не изучает свой объект в целом, во всей совокупности его свойств. В процессе познания происходит идеальное расщепление материальных объектов на отдельные стороны и свойства, выделение одних сторон и отвлечение от других. Научное познание ещё дальше отходит от целостного отражения, выделяя в материальных объектах отдельные стороны, аспекты и превращая их в особые – абстрактные – объекты, которое оно делает непосредственным предметом изучения конкретных наук.

Аналитическое разложение непосредственно данного, абстрагирование и последующая идеализация формирует мир науки – мир идеальных объектов, к которым непосредственно относятся понятия и утверждения теорий отдельных наук. Сравнительная простота, жёсткость и определённость идеальных объектов позволяют использовать для их описания математический язык и выражать отношения между ними в точных количественных данных. Именно отказ от попыток охватить материальные явления и процессы во всей их цельности и сложности, аналитическое расчленение их, выделение и изучение их отдельных сторон в чистом виде и послужили основой гигантских успехов науки Нового времени. Каждая конкретная наука видит в окружающем мире лишь свой предмет, т. е. какую-то одну сторону, один аспект мира, но она видит этот аспект ясно и описывает его глубоко и точно. Целостность же материального объекта восстанавливается в результате теоретической реконструкции, когда его проекции, исследованные отдельными науками, объединяются в одном представлении. Например, для механика человек – набор простых механизмов, для химика – сосуд химических реакций, для зоолога – высшее животное, для социолога – потребитель или производитель каких-то благ и т. д. Что же такое человек? Всё, что может сказать наука в целом, и кое что сверх того. «Конкретное потому конкретно, - писал К. Маркс, - что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания и представления. На первом пути полное представление испаряется до степени абстрактного определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления».

Здесь описано, конечно, не что иное, как метод восхождения от абстрактного к конкретному – тот «универсальный метод, который фактически характеризует развитое научное познание». Считается, что всякая наука, достигшая определённой ступени в своём развитии, пользуется этим методом. Некоторые авторы отождествляют этот метод восхождения от абстрактного к конкретному с гипотетико-дедуктивным методом, подчёркивая, что «это не два разных метода, а по-разному охарактеризованный один и тот же метод». Известно, что гипотетико-дедуктивный метод предполагает движение от основоположений теории к их эмпирически проверяемым следствиям. Поэтому отождествление указанных двух методов приводит к отождествлению восхождения от абстрактного к конкретному с «восхождением» от теоретического к эмпирическому и как следствие этого – к неявному отождествлению конкретного с эмпирическим. Достигнув этого пункта, мы начинаем испытывать сомнения: можно ли эмпирический объект отдельной науки отождествлять с конкретным материальным объектом?

Если не поддаваться отупляющему воздействию привычных фраз, то со всем этим трудно согласиться. Современные представления о строении и функциях научной теории приводят к заключению, что ни одна конкретная наука не пользуется и не может пользоваться методом восхождения от абстрактного к конкретному. Переход от теоретического к эмпирическому, столь характерный для отдельных наук, вовсе не есть переход от абстрактного к конкретному. Когда мы от основоположений теории переходим к описанию экспериментальных эмпирических эффектов, то мы отнюдь не приходим к теоретической реконструкции конкретного объекта во всей его многосторонней сложности, мы приходим к описанию лишь одной стороны его – той, которая является собственным предметом изучения данной науки. Эмпирия конкретных наук остаётся неизбежно абстрактной, ибо, повторяем, конкретная наука не способна увидеть ни в одном объекте больше, чем один изучаемый ею аспект. Механик может описать распределение сил в женской руке, подносящей к губам персик, и это описание можно проверить эмпирически с помощью различных датчиков, но ничего сверх этого механик о руке не скажет. Точно так же и всякая другая конкретная наука в своих эмпирических утверждениях даёт одностороннюю и в этом – гегелевском – смысле абстрактную характеристику предметов и явлений материального мира. Когда же мы говорим о синтезе абстрактных определений и о теоретической реконструкции конкретного во всём его многообразии, то ясно, что такой синтез, может быть, достигнут только в результате объединения всех абстрактно-эмпирических характеристик, вырабатываемых всей своей совокупностью конкретных наук. В то время как гипотетико-дедуктивный метод используется отдельными конкретными науками, метод восхождения от абстрактного к конкретному характеризует научное познание в целом и требует привлечения всех наук.

Использование метода восхождения от абстрактного к конкретному, выражающего специфику научного познания, показывает гносеологическую необходимость многообразия наук Прежде чем начать это восхождение, нужно сформировать его базис: разложить мир на отдельные аспекты и стороны, превратить их в самостоятельный предмет изучения, выразить их в абстрактных теоретических понятиях и с их помощью гипотетико-дедуктивного метода получить абстрактно-эмпирические характеристики реальных объектов. Только после этого мы можем приступить к реконструкции конкретного. Всё это означает, что метод восхождения от абстрактного к конкретному требует многообразия наук.

Семантические значения фундаментальных понятий и законов той или иной конкретной науки детерминированы свойствами и отношениями её идеализированных объектов. Поскольку идеализированные объекты отдельных наук различны, постольку у каждой науки имеется собственный специфический язык для отображения выделенного аспекта реальности. Даже если некоторое слово встречается в языках разных наук, это не должно нас обманывать: оно выражает различные понятия. Поэтому, когда представители разных наук говорят об одном объекте, они всё-таки говорят о разных вещах и в этом смысле не способны понять друг друга.

Социокультурные основания многообразия наук

Общественное разделение труда

Наука есть элемент общественной структуры, поэтому в её развитии проявляются черты, свойственные развитию человеческого общества в целом. Деятельность учёного представляет собой разновидность общественного труда, и она развивается согласно тем общесоциологическим законам, которым подчиняется любая сфера человеческой деятельности. С точки зрения материалистического понимания истории в основе общественного прогресса лежит совершенствование средств производства, которое сопровождается соответствующим разделением труда, дифференциацией различных видов деятельности. В работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс детально исследует ту громадную роль в развитии человеческого общества от дикости к цивилизации, которую играли первые крупные разделения труда: отделение скотоводства от земледелия, выделения ремесла и превращение торговли в особую сферу деятельности. Разделение труда содействовало резкому повышению его производительности, расслоению общества на классы и социальные группы, образованию государства и т. п. В конце концов, сама наука выделяется в отдельную сферу общественной деятельности благодаря разделению труда.

В период становления капиталистического способа производства труд средневекового ремесленника подвергается расчленению на отдельные операции, выполнению которых не трудно было обучить вчерашнего крестьянина или бродягу. Появились большие мануфактуры, обеспечивающие массовое производство ремесленных изделий. Расчленение целостного трудового процесса на ряд отдельных операций и массовое мануфактурное производство подготовили почву для использования машин. Появление и совершенствование машин вызвали ещё большее расчленение трудовых процессов на все более мелкие операции, обусловили возрастающую специализацию рабочих, но в итоге резко повысили производительность общественного труда. Этот рост дифференциации и специализации во всех сферах общественной деятельности продолжается и поныне. Сейчас уже практически нет тружеников, которые производили бы некоторый продукт от начала до конца. Изготовление любого продукта расчленения на ряд мелких операций – слесарных, токарных, фрезерных, термических и т. п., - владение которыми превратилось в особую специальность. Сами же эти операции дробятся на ещё более мелкие, что подготавливает основу для их последующей автоматизации. Рабочий, любой труженик давно уже превратился в «частичного» рабочего. И это было обусловлено объективными законами развития общественного производства.

Научная деятельность не является исключением. Средневековье, как известно, знало семь «свободных искусств» (тривиум – грамматика, диалектика, риторика – и квадривиум – арифметика, геометрия, астрономия и музыка). Все эти «искусства» были тесно связаны между собой и объединялись под верховенством теологии. Каждый учёный той эпохи владел практически всеми «искусствами». Эпоха Возрождения и формирование Науки нового времени быстро покончили с этим уютным единством. Великие географические открытия превратили географию в науку; ботаника и зоология получили громадный новый материал; труды Коперника, Тихо де Браге, Кеплера, Галилея превратили астрономию в бурно развивающуюся область; математика, механика, оптика стремительно возводили здания величественных теорий. Единство было взорвано и уступило место прогрессирующей дифференциации. Возникающие конкретные науки подобно галактикам стремительно разлетались в разные стороны, и не требовалось никакого красного смещения для того, чтобы обнаружить этот процесс. Отличительной чертой новой науки было то, что она не пыталась понять мир в его синтетическом единстве, как это было характерно для натурфилософских систем древности и теологических концепций средних веков, а выделяла отдельные стороны, аспекты мира и занималась углубленным изучением этих сторон. Накопление научных результатов быстро превращало исследование одной из сторон реальности в особую науку. Успехи науки вели к её дальнейшей дифференциации, а последняя, в свою очередь, содействовала получению новых, ещё более глубоких результатов.

В XX в. количество наук стало необозримым, новые науки возникают на стыках старых, сложившихся дисциплин – биохимия, бионика, психолингвистика, технические науки и т. п. Более того, разделение научного труда проникло внутрь наук и привело к разделению учёных одной области знания на теоретиков и экспериментаторов; специалистов по тому или иному периоду истории, региону, стране; учёных, занимающихся фундаментальными или прикладными исследованиями. Как и рабочий, современный учёный является, как правило, лишь «частичным» учёным – узким специалистом. Однако именно эти возрастающие дифференциация и специализация и были, как показывает история науки, основой её бурного прогрессивного развития. В настоящее время, когда на Земле работает около 80% всех когда-либо живущих учёных, узкая специализация позволяет даже не очень способным из них содействовать развитию науки.

Следует, может быть, упомянуть ещё один социальный фактор, не только закрепляющий стихийно складывающуюся дифференциацию, но и способствующий её углублению. Современная наука институализирована, т. е. организована в определённые формы, порождает определённую иерархию и систему вознаграждений. В рыночном обществе знания, которыми обладает учёный, - это тот товар, который он выносит на общественный рынок для обмена. За свой товар учёный получает определённую долю общественных благ. Чем нужнее обществу некоторые знания и чем реже встречаются соответствующие специалисты, тем больше материальных благ оно предоставляет учёным, работающим в этой области. Поэтому учёные в какой-то мере заинтересованы в установлении монополии на ту или иную область науки, хотя бы и очень узкую. Это порождает конкурентную борьбу научных школ и неосознанное сопротивление попыткам интеграции, способным обесценить знания той или иной области. Конечно, подлинным учёным такие меркантильные соображения глубоко чужды, но сколько их – подлинных учёных?

Наука как таковая, как целостное развивающиеся формообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявление структуры науки в этом её аспекте ставит проблему классификации наук – раскрытие их взаимосвязи на основании определённых принципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованного расположения в определённый ряд («структурный срез»).

Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания принадлежит Аристотелю. Всё знание – а оно в Античности совпадало с философией – в зависимости от сферы его применения он разделил на три группы: теоретическое , где познание ведётся ради него самого; практическое , которое даёт руководящие идеи для поведения человека; творческое , где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного. Теоретическое знание Аристотель в свою очередь разделил (по его предмету) на три части: а) первая философия» (впоследствии «метафизика» - наука о высших началах и первых причинах всего существующего, недоступных для органов чувств и постигаемых умозрительно; б) математика; в) физика, которая изучает различные состояния тел в природе. Созданную им формальную логику Аристотель не отождествлял с философией или её разделами, а считал «органом» (орудием) всякого познания.

В период возникновения науки как целостного социокультурного феномена (XVI – XVII вв.) «Великое Восстановление Наук» предпринял Ф. Бэкон. В зависимости от познавательных способностей человека (таких, как память, рассудок и воображение) он разделил науки на три большие группы: а) история как описание фактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или «философия» в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусство вообще.

Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разделил на три крупных раздела, соответствующих этапам развития Абсолютной идеи («мирового духа»): а) логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, о понятии; б) философия природы; в) философия духа.

При всём своём схематизме и искусственности гегелевская классификация наук выразила идею развития действительности как органического целого от низших её ступеней до высших, вплоть до порождения мыслящего духа.

Свою классификацию наук предложил основоположник позитивизма О. Конт. Отвергая Бэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума, он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяться действительными, естественными связями, которые между ними существуют.

Реализуя свои замыслы в отношении классификации (иерархии) наук, французский философ исходил из того, что:

а) существуют науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку – с другой;

б) философию природы (т. е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органическую (в соответствии с их предметами изучения);

в) естественная философия последовательно охватывает «три великие отрасли знания» - астрономию, химию и биологию.

Конт доказывал, что между всеми видами знаний существует внутренняя связь. Однако Контовская классификация наук носит в основном статистический характер, недооценивает принцип развития. Кроме того, он не избежал физикализма, релятивизма, агностицизма, интерминизма и некоторых других недостатков.

На материалистической и вместе с тем диалектической основе проблему классификации наук предложил Ф. Энгельс. Опираясь на современные ему естественно научные открытия, он в качестве главного критерия деления наук взял формы движения материи в природе.

Общим и единым для всех областей природы понятием «форма движения материи» Энгельс охватил: во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь.

Классификация наук, данная Энгельсом, не потеряла своей актуальности и по сей день, хотя, разумеется, она углубляется, совершенствуется, конкретизируется и т. п. по мере развития наших знаний о материи и формах её движения.

В конце XIX – начале XX в. наиболее интересные и продуктивные идеи по проблеме классификации социальных наук сформулировали немецкий философ и историк культуры В. Дильтей – представитель «философии жизни» и лидеры баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт.

В. Дильтей выделял два аспекта понятия «жизнь»: взаимодействие живых существ, - применительно к природе; взаимодействие, существующее между личностями в определённых внешних условиях, постигаемое независимо от изменений места и времени, - применительно к человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие («науки о духе») – жизнь людей. Дильтей доказывал самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по отношению к естественным.

Если сторонники философии жизни исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по своему предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются прежде всего по применяемому ими методу.

Лидеры баденской школы еокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических и естественных. Первые являются идеографическими, т. е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые – номотетическими: они фиксируют общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств.

В середине XX в. оригинальную классификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделил два рода (типа) наук: 1) науки, объекты (и законы) которых охватывают всю реальность – как нашу планету и её биосферу, так и космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечают основным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которых свойственны и характерны только для нашей Земли.

Что касается классификации современных наук, то они проводятся по самым различным основаниям (критериям). По предмету и методу познания можно выделить науки о природе – естествознание, об обществе – обществознание (гуманитарные, социальные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносеология, диалектика, эпистемология и др.). Отдельную группу составляют технические науки.

По своей «удалённости» от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, которые выясняют основные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориентации на практику, и прикладные – непосредственное применение результатов научного познания для решения конкретных производственных и социально-практических проблем, опираясь на закономерности, установленные фундаментальными науками. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дисциплинами условны и подвижны.

К настоящему времени наиболее обстоятельно разработана классификация естественных наук, хотя и тут немало дискуссионных, спорных моментов.

Классификация наук

Наука как целостное развивающееся формообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявление структуры науки в этом ее аспекте ставит проблему классификации наук - раскрытие их взаимосвязи на основании определенных принципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованного расположения в определенный ряд.Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания принадлежит Аристотелю. Все знание - а оно в античности совпадало с философией - в зависимости от сферы его применения он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведется ради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведения человека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного.В период возникновения науки как целостного социокультурного феномена (XVI-XVII вв.) Ф. Бэкон в зависимости от познавательных способностей человека (таких, как память, рассудок и воображение) разделил науки на три большие группы: а) история как описание фактов б) теоретические науки, или "философия"; в) поэзия, литература, искусство. Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разделил на три крупных раздела, соответствующих основным этапам развития Абсолютной идеи ("мирового духа"): а) Логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, о понятии; б) Философия природы; в) Философия духа. Философия природы подразделялась далее на механику и органическую физику, которая последовательно рассматривает геологическую природу, растительную природу и животный организм. "Философию духа" Гегель расчленил на три раздела: субъективный дух, объективный дух, абсолютный дух. Учение о "субъективном духе" последовательно раскрывается в таких науках, как антропология, феноменология и психология. Свою классификацию наук предложил основоположник позитивизма О. Конт. Реализуя свои замыслы в отношении классификации (иерархии) наук, французский философ исходил из того, что:а) существуют науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку - с другой; б) философию природы (т.е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органическую (в соответствии с их предметами изучения); в) естественная философия последовательно охватывает "три великие отрасли знания" - астрономию, химию и биологию.На материалистической и вместе с тем на диалектической основе проблему классификации наук решил Ф. Энгельс. Он в качестве главного критерия деления наук взял формы движения материи в природе. Общим и единым для всех областей природы понятием "форма движения материи" Энгельс охватил: во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь (биологическую форму движения). Отсюда следовало, что науки располагаются естественным образом в единый ряд - механика, физика, химия, биология, - подобно тому, как следуют друг за другом, переходят друг в друга и развиваются одна из другой сами формы движения материи, - высшие из низших, сложные из простых. При этом особое внимание Энгельс обращал на необходимость тщательного изучения сложных и тонких переходов от одной формы материи к другой. В связи с этим он предсказал, что именно на стыках основных наук (физики и химии, химии и биологии и т.п.) можно ожидать наиболее важных и фундаментальных открытий. В середине XX в. оригинальную классификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделял два рода (типа) наук: 1) науки, объекты (и законы) которых охватывают всю реальность - как нашу планету и ее биосферу, так и космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечают основным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которых свойственны и характерны только для нашей Земли. В соответствии с таким пониманием объектов разных наук мы можем различать в ноосфере (сфера разума) науки, общие для всей реальности (физика, астрономия, химия, математика), и науки о Земле (науки биологические, геологические и гуманитарные). Логика, по мнению русского ученого, занимает особое положение, поскольку, будучи неразрывно связанной с человеческой мыслью, она одинаково охватывает все науки - и гуманитарные, и естественно-математические. Все стороны научного знания образуют единую науку, которая находится в бурном развитии, и область, охватываемая ею, все увеличивается.Что касается классификаций современных наук, то они проводятся по самым различным основаниям (критериям). По предмету и методу познания можно выделить науки о природе - естествознание, об обществе - обществознание (гуманитарные, социальные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносеология, диалектика, эпистемология и др.). Отдельную группу оставляют технические науки. Очень своеобразной наукой является современная математика. По мнению некоторых ученых, она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.По своей "удаленности" от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, которые выясняют основные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориентации на практику, и прикладные - непосредственное применение результатов научного познания для решения конкретных производственных и социально-практических проблем.

Вопрос №28

Проблематика единства наук.

Наука подобна живой природе. Жизнь, в принципе, по сути своей не может существовать без её воплощения во множестве форм. Так и наука. Её полиформизм обусловлен не только реальным многообразием действительности, но также и различным гносеологическим статусом всего её инструментария, эффективность которого проявляется по-разному в различных познавательных ситуациях.

Единство науки совсем не обязательно должно проявляться во всё большей редуцируемости одних форм организации научного знания и методов его получения к другим. Оно выражается во всё более отчётливо вырисовывающихся взаимосвязях различных разделов науки, которые обнаруживаются при установлении реальных их возможностей в отображении действительности.

Многообразие наук обусловлено онтологической дифференциацией. Единство наук – единством универсума – связью различных уровней универсума. Единство универсума или мира имеет несколько аспектов:

Субстратное единство. Субстрат – материал, из которого изготовлены элементарные частицы: атомы, молекулы, физические поля. Поскольку эти системы являются предметом рассмотрения различных наук, их единство должно выражаться в единстве наук. Единство химии и физики, чтобы понять химические свойства элементов надо знать строения атомов, а это предмет изучения атомной физики. 1869 г. Менделеев чисто эмпирически составил таблицу. Он не мог объяснить почему инертные газы пассивны, он просто выявил закономерность, разместив их в таблице по клеткам. В 20 – ом веке физики на основе квантовой механики, описали строение электронных оболочек и объяснили таблицу Менделеева. Единство законов . Физические законы действуют и в химических и в биологических системах. Закон всемирного тяготения, закон сохранения энергии и т. д. Генетическое единство – единство истории вселенной; вселенная едина историей, как формировалась химическая, биологическая форма материи, единство науки проявляется в стремлении соединиться в систему науки. Как соотносятся биология и химия, экономическая теория и социология, культурология и этнография. Эта система науки превратиться в единую систему. Единство наук проявляется в стремлении построить наиболее общие теории. А. Эйнштейн стремился построить единую теорию поля. Единство наук проявляется в том что в науках проявляются общие подходы:

1)Системный

2) Кибернетический

3) Синергетический

Общие методы применения: наблюдение, эксперимент, индукция, дедукция. Универсальные методы, такие как: диалектический, метофизический.

Что можно сказать о проблеме единства научного знания? По-видимому, начать нужно с замечания о том, что авторы, пишущие о единстве научного знания, термин «единство» часто употребляют в весьма неопределённом смысле. Это позволяет, конечно, высказать немало интересных, порой тонких соображений по поводу единства науки, однако большая часть из них оказывается бессодержательной. Поэтому разговоры о единстве научного знания, о возможностях и способах достижения желанного единство следует, по всей видимости, начать с ясного указания на то, что хотят понимать под «единством», когда речь идёт о науке.

Как же истолковывают это понятие чаще всего? В самом первом приближении можно выделить, по крайней мере три различных истолкования единства научного знания, каждое из которых рассматривает современную дифференциацию наук как временную или внешнюю. Самый определённый смысл понятию единства придают те авторы, которые говорят о замене ныне существующих наук одной наукой, о слиянии предметных областей различных наук в одну область, о формировании одного языка, выработке единого метода, о полном взаимопонимании между учёными и т. п. Единая наука – это одна наука. Такой науки ещё нет, но она будет создана. Что же можно сказать об этом понимании, которое «единство» науки отождествляет с её «единственностью»? До тех пор, пока наука остаётся наукой, она всегда будет разделена на множество конкретных наук, областей, языков, теорий. Если же различные ныне науки когда-нибудь сольются в одну науку, с одним языком и одной теорией, то это уже не будет тем, что мы сегодня называем наукой. В связи с этим можно вспомнить феодализм с его раздробленностью на множество мелких владений, каждое из которых имело своего суверена, войско, замкнутое хозяйство, нормы судопроизводства и пр. Преодоление феодальной раздробленности, образование централизованных государств, формирование наций и единого национального языка – это конец феодализма как особого общественного устройства. Все рассуждения о преодолении многообразия научного знания есть, по существу, рассуждения об устранении науки как особой исторической формы человеческого познания и о замене её другой формой.

Иногда под единством науки понимают нечто общее, что присуще каждой конкретной науке, что, следовательно, отличает науку в целом как особую форму общественного сознания. К какой бы области ни относилось научное знание, оно должно быть, например, непротиворечивым, эмпирически проверяемым, обоснованным, подтверждённым фактами и т. п. Именно эти черты, обеспечивая единство его различных областей, отличают научное знание от натурфилософских, религиозных и псевдонаучных концепций. По поводу такого понимания можно заметить следующие. Во-первых, общность ещё не есть единство. Луна и головка голландского сыра обладают сходными чертами, однако трудно говорить о каком-либо единстве между ними. Существование методологических норм и стандартов, общих для всех конкретных наук, ещё не свидетельствует об их единстве. Во-вторых, не трудно заметить, что в таком аспекте проблема единства научного знания неявным образом трансформируется в проблему демаркации: чем отличается знание от веры, наука от религии или мифа? Известно, что граница между наукой и ненаукой весьма расплывчата, даже если под «наукой» понимать только естествознание. Когда же мы принимаем во внимание ещё и общественные науки, эта граница вообще исчезает. Единство научного знания, опирающиеся на демаркацию между наукой и иными формами общественного сознания, оказывается столь же неопределённым, сколь неопределённы критерии демаркации.

Наиболее осторожные исследователи проблемы единства научного знания говорят об интегративных и редукционных процессах в современной науке. Единство науки они усматривают в преобладании интегративных тенденций. «Это стремление к интеграции, - писал, например, Н. Ф. Овчинников, - можно рассматривать как проявление тенденции к единству научного знания». В XIX веке в науке преобладали тенденции к дифференциации; XX столетие принесло стремление к интеграции, к единству. Можно согласиться с тем, что для отдельных областей научного познания, например для физики, это утверждение справедливо. Однако для науки в целом оно кажется сомнительным. Здесь более привлекательной выглядит позиция, которая утверждает равноправие и взаимообусловленность двух противоположных тенденций – к интеграции и дифференциации. С наибольшей ясностью и полнотой эту позицию выразила Н. Т. Абрамова: «… Монизм и полиформизм (многообразие), - отмечает она, - сосуществуют в современном сознании, и каждый из них представляет собой дополнительное явление для понимания развития научного знания как единого целого». Центробежная и центростремительная тенденция в развитии науки переплетены так же тесно, как сплетаются хромосомы в мейозе, и только это удерживает науку на орбите прогресса. Последняя позиция кажется неуязвимой для критики.

Однако отсюда не следует, что с ней нужно соглашаться. Интеграционные процессы носят локальный и временный характер. Попытки интеграции, синтеза, редукции если и приводят к успеху, то лишь в отдельных научных областях и на короткое время. Последующее развитие приносит с собой новую, более глубокую и тонкую дифференциацию. Дифференциация выражает движение науки, поэтому она универсальна и абсолютна как само движение; интеграция, синтез – это временная остановка, приведение в порядок и обзор интеллектуальных сил, наступавших по разным направлениям. Устранение или остановка дифференциации означает устранение или стагнацию самой науки. Единство человеческого познания в разные эпохи обеспечивалось мифом, религией или философией. Это единство никогда не было единством науки. Как только начинает развиваться наука в собственном смысле слова, единство познания мгновенно исчезает. И это когда-то утраченное единство так же невозможно восстановить, как невозможно вернуть утраченную невинность.

Да и так ли уж плоха дифференциация, как о ней порой говорят? В пользу интеграции и единства научного знания обычно приводят аргументы, неявно свидетельствующие о вреде дифференциации. Однако последняя обладает своими достоинствами. Несомненно, что современная дифференциация и разделение труда в науке позволяют именоваться учёными многим из тех, у кого нет ни способностей, ни склонности к научной деятельности. Но если, скажем, лет двести назад любитель и знаток птиц мог лишь бесплодно изливать свою любовь на домашнюю канарейку, то сейчас он может удовлетворять свою любознательность в качестве учёного-орнитолога и приносить при этом пользу обществу. Дифференциация даёт возможность проявить свои познавательные способности всё большему числу людей, у которых ранее эти способности угасали, не находя выражения. И этим она бесконечно ценна для развития духовных сил человека.

Подводя итог, можно повторить прекрасные слова, которыми начинает свою статью Н. Ф. Овчинников: «Современное научное знание – явление сложное и неуловимое в своём единстве».

В.Е. Буденкова

ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ

Рассмотрены трансформации эпистемологии, связанные с поиском новых научных онтологий. На основе анализа некоторых современных концепций выявлены общие тенденции в развитии представлений о реальности науки и ее объекте. Автор подчеркивает, что перенос акцентов в познании с предмета на его связи и взаимодействия актуализирует коммуникативный подход к реальности.

В современной философии наметилась устойчивая тенденция рассматривать самые разные проблемы в широком культурологическом контексте. Проблема, о которой пойдет речь, не является исключением, хотя безусловно обладает собственной спецификой. Это проблема оснований современной науки и познания в целом. По определению В.А. Лекторского, одним из проявлений трансформаций, переживаемых сегодня философией, стал процесс «пересмотра» или «переосмысления эпистемологии» . Новое видение социокультурной реальности (плюрализм, мультикультурализм) и новые способы философствования (антисубстанциализм, антифундаментализм) актуализируют поиск новых онтологий познания и новых форм рациональности.

В числе наиболее популярных и влиятельных направлений, способных примирить антифундаментали-стские устремления современной философии с наукой как особым способом познания мира, - коммуникативная онтология. Идея коммуникативности получила распространение в социальной философии (коммуникация как основа новой социальности), политологии, теории культуры и других дисциплинах, связанных с изучением человека, культуры и общества. И если в сфере социально-гуманитарного знания ее перспективы более или менее ясны (не в смысле решения всех вопросов, а в плане принятия исследовательским сообществом), то в отношении естественных наук возможности ее применения не столь очевидны.

Но если допустить, что гуманитарное знание пойдет по пути «коммуникативной перестройки», а естествознание - нет, то это может окончательно «развести» их и поставить под сомнение возможность науки как таковой. Ведь помимо различий по предмету и методу (за этими различиями), обнаружатся фундаментальные различия в онтологиях, дальше которых «ехать уже некуда». Более того, здесь кроется и угроза эпистемологии: в ней вообще не будет необходимости, а наоборот, выясняется ее полная бессмысленность. Какая уж тут эпистемология, или теория познания, если реальность каждой научной дисциплины строится на «собственных» основаниях и по «своим» правилам.

В столь мрачную для эпистемологии и науки перспективу верить как-то не хочется, тем более что в последние десятилетия появились подходы, созвучные некоторым общефилософским тенденциям. Среди них можно отметить взгляды Ж. Петито и Б. Смита, предложивших заменить привычную «количественную» онтологию науки «качественной» ; идеи Б. ван Фраассена, выступающего с антиреалистических и антиметафизических позиций , и концепцию «реляционной онтологии» Б. Латура, призванную снять традиционное противопоставление объекта

и субъекта и провозгласившего «смешанный» характер реальности . Подробный анализ позиций этих авторов не входит в задачи данной статьи, но для дальнейших рассуждений небезынтересно будет сравнить некоторые их положения.

Параллельно попробуем выяснить, что может дать коммуникативная онтология познанию вообще и в каком направлении, приняв эту онтологию за основу, может развиваться знание.

Но прежде чем рассматривать возможные варианты решения поставленной проблемы, следует выявшъ особенности традиционной, или «классической», онтологии познания (в том числе научного) и понять, в чем трудности ее «приспособления» к современным условиям.

В основе классической науки лежит принцип строгого разделения субъекта и объекта, познаваемого и познающего. Реальность здесь представляется в виде двухуровневой «конструкции», на поверхности которой -вещи и предметы, а в глубине - законы, определяющие их «поведение». Стремление познать мир «как он есть», т.е. выявить законы природы, поскольку, зная законы, можно управлять самими вещами, приводит к избавлению от всего случайного и несущественного в предмете и превращению последнего в теоретический конструкт, воплощающий одно или несколько важнейших свойств. По сути объект отождествляется с каким-либо свойством (материальная точка, абсолютно черное тело и т.д.), а реальность науки представляет собой «сеть» таких свойств, отделенных от объектов. «Забрасывая» эту сеть «в мир», человек, который, кстати, тоже лишается всех своих качеств, кроме разумности, получает взамен знание «подлинной» реальности и возможность предсказывать события на основе выявленных закономерностей. Но если «искусственность», т.е. «сделанность», «сконструированность», объекта классической науки признается как необходимая данность, то «искуствен-ность» классического субъекта, как правило, остается «в тени».

Здесь, правда, следует отметить одно немаловажное обстоятельство. Реальность науки - не «последнее» ее основание. Ее понимание и «конструирование» является следствием определенной философской позиции, выраженной рядом принципов. Во-первых, это субстан-циализм и связанный с ним монизм. Идея единой субстанции (единого начала) гарантирует познаваемость мира и обеспечивает предсказательную функцию науки. При этом единство (субстанции) является скорее предметом веры или мировоззренческого убеждения и имеет в большей степени психологический, нежели собственно онтологический характер. Ведь если допустить, что мир неоднороден в своих основаниях и непредсказуемо изменчив, то его познаваемость сразу оказывает-

ся под вопросом. Во-вторых, это фундаментализм, позволяющий увидеть за многообразием явлений «скрытые» закономерности «подлинного» мира, что, как уже было сказано, является обязательной функцией науки и раскрывает суть познания. В-третьих, это редукционизм, являющийся следствием или продолжением фундаментализма и в том или ином виде присутствующий в любой концепции познания, строящейся на стремлении к «истинному» знанию.

Но если с точки зрения науки данная стратегия выглядит вполне оправданной, то с точки зрения философии здесь есть над чем задуматься. Дело в том, что следствием фундаментализма становится парадокс: реальность науки отождествляется с «подлинной» реальностью, возникает представление, что мир сам по себе представлен существом быстротекущих, сильно обособленных бесцветных частиц . Но реальность науки условна и непредметна. Она не имеет автономного существования, как это предполагается фундаментализмом. С другой стороны, «подлинная» реальность нам недоступна, поскольку между нами и ею всегда помещается реальность науки. Но тогда что мы познаем?

Удвоение реальности, лежащее в основе всего классического познания, оборачивается не чем иным, как «подменой» онтологии эпистемологией. Механизм этой «подмены», или, скажем мягче, отождествления двух реальностей, приблизительно следующий. Первоначально реальность науки не имеет онтологического статуса, а только эпистемологический, потому что формируется как теоретический конструкт, т.е. инструмент или средство познания. Она субъективна по происхождению и объективна ровно настолько, насколько отражает некоторые свойства или качества объектов. Но в процессе познания, когда достигается очевидный результат, возникает «иллюзия», что та реальность, на которую «набрасывается» теоретическая «сетка», и «подлинный мир» совпадают, что эта «сетка» и есть реальность. Субъективность квазиреальности науки, а вместе с ней ее инструментальный характер отступают перед объективностью открывающейся истины. На этом основании теоретической реальности науки «присваивается» онтологический статус, точнее, эпистемологический объект приобретает самостоятельную (собственную онтологию). Отсюда видно, что «подмена» онтологии эпистемологией в классической науке - не неизбежное, но вполне предсказуемое и даже «оправданное» следствие философского фундаментализма. Но для нас более интересным представляется тот парадоксальный факт, что объективность классического знания достигается сугубо субъективными средствами, а субъекто-ценризм (по терминологии В.А. Лекторского) классической парадигмы сочетается с толкованием самого субъекта как пассивного «читателя» книги природы.

Таким образом, фундаментализм «разоблачает» сам себя: пафос поисков истинного знания о мире «как он есть» оборачивается многочисленными условностями и «конвенциями» субъективного происхождения. Это является следствием онтологического противопоставления субъекта и объекта. По сути, в классической парадигме существовали две «независимые» реальности, установление связи между которыми представляло одну

из главных трудностей, или проблем, эпистемологии. Указанные трудности повлияли на развитие антимета-физических и антифундаменталистских тенденций во многих современных концепциях познания.

Несмотря на различия в подходах и выводах, борьба с фундаментализмом идет под общим лозунгом «возвращения к вещам». Сами «вещи» могут быть представлены «явлениями», как у Б. ван Фраассена, «феноменологическим миром», сохраняющим полноту качественного многообразия, как у Б. Смита и Ж. Петито, или «гибридам», населяющими мир, как у Б. Латура. Главное, что их объединяет, - «реальность присутствия» (курсив мой. -В. Б.). Они и есть та реальность, окружающая субъекта, которая не отделена от нас невидимой чертой, но в которую мы сами включены как необходимое звено. Показательно высказывание Б. Смита: «...мы избираем в качестве исходной позиции своих рассуждений такие примеры индивидуальных сущностей... как человеческие существования, быки, штабели бревен, айсберги, планеты. В дополнение к сущностям наша теория должна предоставить место и индивидуальным происшествиям -улыбкам, загарам, усилиям, уверенностям-тому, что присуще этим сущностям и, кроме того, существенным частям как сущностей, так и происшествий, таким, как составляющая важный элемент вашей личности гуманность...». Сходную позицию занимает и Ж. Латур: «Вещи (“квази-объекты” или “риск”, слово не имеет значения) обладают специфическим свойством неделимости на первичные и вторичные качества. Они слишком реальны, чтобы быть представлениями, и слишком спорны, неопределенны, собирательны, изменчивы, вызывающи, чтобы играть роль неизменных, застывших, скучных первичных качеств, которыми разинавсегда оснащен Универсум. Что общественные науки могли бы делать вместе с естественными - это представлять самим людям вещи со всеми их последствиями и неясностями» .

При этом важно отметить, что Б. ван Фраассен, Ж. Петито и Б. Смит говорят о физической реальности, т.е. об онтологии естественных наук, а Б. Латур - о социальной, но это только подчеркивает близость их установок. Еще одно немаловажное сходство этих концепций заключается в переносе акцентов познания с объяснения на описание. Как утверждает Б. ван Фраассен, «научное объяснение относится не к чистой науке, а к применению науки. А именно - мы употребляем науку, чтобы удовлетворить некоторые наши желания (desires), и эти желания разнятся от контекста к контексту. Вместе с тем все наши желания предполагают в качестве главного желание дескриптивной информации» (цит. по: ). Явная или завуалированная диск-риптивность - следствие отказа от фундаментализма. Это закономерный результат «преодоления» субстан-циализма и сосредоточения внимания на «поверхности». Но один и тот же феномен может быть описан по-разному в зависимости от позиций, целей и «языков» описания. Следовательно, дискриптивность порождает эпистемологический плюрализм, а названные концепции утверждают его в познании. На первый взгляд, такое развитие событий противоречит исходным принципам науки, тем более что некоторые авторы признают еще одну трудность, связанную с антисубстанциа-

листской установкой: «Наиболее уязвимое положение предложенной идеи - это именно то, что рассматриваемая теория не обладает прогностической способностью в обычном (причинном) смысле» . Но оценить возможные перспективы и последствия развития познания по указанному пути можно только на основе реального опыта. И здесь необходимо отметить, что плюралистические идеи не являются чем-то абсолютно внешним современной науке. Наоборот, само научное познание обнаруживает «склонность» к онтологическому плюрализму. Так, например, в современной физике «для описания фундаментальных сил природы» используется «понятие струна» . Но наряду с теорией струн существует концепция «мешка». Причем это даже не различные описания одной реальности, а разные онтологии.

Посмотрим на эту проблему не с физической, а с эпистемологической точки зрения. Когда наука ставит вопрос о том, что лежит в основе мироздания - «струны» или «мешки», нам совершенно ясно, что ни того ни другого там нет. Но того, что там на самом деле есть, мы пока не знаем или не можем назвать. Причина первого - недостаток опытных данных, второго - ограниченность словаря. Со словарем у нас, скорее всего, все в порядке (ведь нашли же мы определения для «струн» и «мешков»), следовательно, не хватает «опыта». Но можно с уверенностью предположить, что в своих попытках расширить его границы сторонники «теории струн» будут искать именно «струны», а приверженцы «концепции мешка» - «мешки». Все дело в том, что мы уже заранее знаем, что искать, поскольку наш опыт предза-дан теорией (теоретически нагружен) и языком. Давая чему-то имя, мы тем самым «создаем» его как объект.

Но может так случиться, что будет обнаружено нечто совсем особенное, не похожее ни на струну, ни на мешок. Что тогда? Тогда, с эпистемологической точки зрения, мы получим еще одну, новую, онтологию физики. Причем все эти онтологии будут «равноправны» (хотя на их основе можно построить разные «картины мира») до тех пор, пока они одинаково хорошо «спасают явления» или преимущества какой-либо не будут выявлены опытным путем. A.A. Печенкин пишет: «В зависимости от исследовательской программы... могут возникнуть эмпирически эквивалентные (или почти эквивалентные) теории - теории, «спасающие» тот же самый (или почти тот же самый) круг явлений, но постулирующие различные ненаблюдаемые сущности» . Но здесь есть один нюанс: в современной науке теория намного опережает практику (эксперимент). В случае с нашим примером «сложность с... теоретическими выкладками заключается в том, что они описывают физические явления, происходящие на планков-ских масштабах, в то время как Галилеева наука требует воспроизводимых экспериментальных результатов» . Поэтому применительно к современной науке правильнее говорить о теоретическом конструктивизме, а не о конструктивном эмпиризме, как это делает Б. ван Фраассен. Кроме того, признавая возможность существования различных онтологий в науке (в частности, в физике), Б. ван Фраассен считает, что на «явления» это не влияет, они одинаковы для всех. Но выше уже отмечалась теоретическая нагруженность опытных

фактов: они «одновременно искусственные и естественные, придуманы и самостоятельны» , и конструктивная природа самого объекта познания. Следовательно, теория должна «спасать» не явления (это, скорее, «в духе» классической науки), а создаваемую нами в ходе взаимодействия с миром реальность. На этом, кстати, настаивают сторонники «исследований науки и технологии» (science and technology studies или STS) , например Б. Латур: «После нескольких веков Нового времени STS просто возвращают нас к обычному определению вещей как ансамблей, и это определение заставляет увидеть, что границы между природой и обществом, необходимостью и свободой, между сферами естественных и общественных наук - весьма специфичная антропологическая и историческая деталь.. . Достаточно просто взглянуть на любой из квази-объектов, заполняющих страницы сегодняшних газет, - от генетически модифицированных организмов до глобального потепления или виртуального бизнеса, -чтобы убедится: для обществоведов и “физиков” лишь вопрос времени: забыть о том, что их разделяет, и объединиться в совместном исследовании “вещей”, которые, будучи по природе гибридами, уже (много десятилетий) объединяют их на практике» .

Но если принять эту стратегию, то множество теоретических моделей (и множество онтологий) из «временного неудобства» или недостатка превращается в закономерный результат развития познания. О потенциальном множестве онтологий следует сказать отдельно. Формирование онтологии определяется несколькими факторами, в том числе: пониманием объекта и субъекта, способов их связи, социокультурным контекстом эпохи и т.д. В данном случае различия в онтологиях связаны с разным пониманием объекта, его «масштабов» и методов создания, что, собственно, и демонстрируют нам рассматриваемые концепции. Однако множественность (потенциальная) онтологий «не уменьшает» их «реалистичности» и не означает «конца научного познания» в вышеназванном смысле. Мы уже сейчас наблюдаем множество онтологий в науке и, строго говоря, оно не препятствует ее развитию, а наоборот, способствует прогрессу знания. Примером могут служить конкурирующие теории в науке, поскольку «спор» между ними всегда способствует обогащению любой дисциплины. Здесь уместно сослаться на Б. ван Фраас-сена, утверждающего, что научное исследование - это «конструирование моделей», а «не открытие ненаблюдаемых сущностей» . Другими словами, наука (современная, во всяком случае) стремится ответить на вопрос, не «каков мир на самом деле», а каким он может быть, исходя из достигнутого уровня знаний.

Но «достигнутый уровень знаний» - понятие относительное. Наши представления о мире постоянно меняются, «вызывая к жизни» новые онтологии. Следовательно, «полионтологичность» современного познания не только закономерна, но в какой-то степени неизбежна. Более того, она вполне соответствует плюрализму оснований культуры, хотя это вовсе не означает, что мы должны полностью отказаться от идеи единства как принципа, конституирующего наше бытие и познание. Правда, искать теперь нужно не единое, а объеди-

няющее начало, и не в субстанции (о последствиях суб-сганциализма говорилось выше), а (в свете прагматических трансформаций культуры и познания) в коммуникации как способе преодоления несоизмеримости культурных миров и теоретических моделей реальности. Сразу отметим, что все рассматриваемые нами концепции так или иначе связаны с идеей коммуникативности. И «мереологический подход» Б. Смита, заключающийся в исследовании объектов «универсума, прежде всего в свете видового многообразия составляющих их частей» , и «конструктивный эмпиризм» Б. ван Фраассена, и «реляционная онтология» Б. Латурапредполагают в качестве одного из условий существования реальности наличие связей между ее элементами. Это одинаково актуально и для естественных и для гуманитарных наук. С этой точки зрения понятие «реляционная онтология» выглядит даже более подходящим, поскольку свободно от «излишней» социальности.

Новая реальность науки - реальность связей, отношений, взаимодействий - формируется коммуникацией. Следует отметить, что такое понимание реальности оказывается весьма близким постнеклассичес-кой науке и позволяет увидеть преемственность в развитии научного познания. Но коммуникативная онтология меняет роль и место субъекта в познании, а вместе с ним и представления об объекте.

Субъект классической науки тоже может рассматриваться как участник коммуникации: он задает реальности свои вопросы и получает на них ответы. Но коммуникация здесь носит принципиально иной характер, являясь по сути односторонней. Задача субъекта сводится к тому, чтобы задавать «правильные» вопросы, а «ответы» предопределены природой объекта. В современной науке «то, что сообщает нам “природа”, зависит не только от ее “действительного” устройства, но и от позиции спрашивающего, тогда как последняя, в свою очередь, также не является непосредственной: она детерминирована системой отношений» .

Коммуникативная онтология позволяет снять жесткое противопоставление субъекта и объекта именно в онтологическом плане. И субъект, и объект являются «продуктом» коммуникации, они существуют постольку, поскольку включены в единое коммуникативное пространство. «Конструктивность» реальности приобретает иной, чем в классической науке, смысл. Субъект теперь не только выявляет связи между объектами и закономерности их существования, оставаясь «безучастным» к ним, он формирует связи, обеспечи-

вающие существование объекта и его собственное. В современной науке реальность «держится» субъектом, а объект есть то, в какие отношения он включен. Он «раскрывается» во взаимодействии. O.E. Столярова замечает: «Различия между субъектами и объектами... - не абсолютны и не заданы а priori... Свойства и онтологический статус любого объекта уникальны, т.е. являются результатом приобретенной им сетевой позиции - места в ряду связей и отношений коммуникационной системы» .

Это имеет важные следствия для эпистемологии. Во-первых, реальность становится доступной, мы оказываемся не по одну или другую ее сторону, а в ней самой. Она сохраняет свою конструктивную природу, но мы освобождаемся от необходимости «удваивать» ее в познании, потому что реальность познаваемого и познающего - одно и то же - коммуникация. В связи с этим понятию «эмпирический конструктивизм» можно придать новый смысл: в современной науке происходит конструирование не только теорий, но и фактов. «Конструкция - креативный процесс, непрерывное рождение качественно новых, уникальных событий, несводимых к ранее существующим». Поэтому «нарушение и трансформация связей внутри коммуникационной системы может привести к исчезновению научного факта, как это произошло, например, с абиогенезом, когда появились микробы. Что же касается микробов, их объективность конституирована сетевыми отношениями, частью которых были эксперименты Пастера, “создавшего” их, так же как они, в свою очередь, “создали” ученого Пастера...».

Результатом коммуникативных трансформаций онтологии современной науки становится и пересмотр понятия истины. С одной стороны, «отказ от истины» равносилен отказу от самой науки. Но, с другой, традиционные корреспондентские теории истины теряют смысл в условиях нового видения реальности. В классической науке истина понималась как уже существующая, и задача познания - «найти» ее и «открыть». Такой подход является закономерным следствием субстанциализма и фундаментализма. В современной науке, когда реальность «не определена заранее», а создается в самом процессе познания, истина, как и объект, факт, теория, тоже становится конструктивной, контекстной, ситуативной. Таким образом, коммуникативная онтология позволяет преодолеть «разрыв» между миром теоретических представлений и миром практических действий и соединить познавательные и социокультурные функции науки.

ЛИТЕРАТУРА

1. Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 256 с.

2. Петито Ж., Смит Б. Физический и феноменологический миры. Электронный ресурс: http://nounivers.narod.ru/gmf/petit.htm

3. Смит Б. На основании сущностей, случайностей и универсалий. В защиту констуитивной онтологии. Электронный ресурс: http:// nounivers .narod.ru/ gmf/defo .htm

4. Печенкин A.A. Антиметафизическая философия второй половины XX века: конструктивный эмпиризм Баса ван Фраассена // Границы науки. М.: ИФРАН, 2000. 276 с.

5. Латур Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия.

2003. № 3. С. 20-38.

6.Дикики А. Творчество в науке. М.: УРСС, 2001. 238 с.

7. Столярова O.E. Социальный конструктивизм: онтологический поворот II Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2003. № 3. С. 39^4-8.

Статья представлена кафедрой теории и истории культуры Института искусств и культуры Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Философские науки» 21 марта 2005 г.

Варианты отношений между понятиями «эпистемология», «гносеология», «теория познания». Предмет, структура, цели, задачи, ключевые проблемы, дисциплинарные связи, концептуальный каркас эпистемологии. Нормативная и дескриптивная эпистемология. Направления современной эпистемологии: эво­люционная, генетическая, натуралистическая, аналитическая, компьютерная, социальная. Проблема определения концептов «знание» и «познание». Комби­нативная классификация знания. Знание и вера. Познание как отражение действительности и духовное производство. Константы познания. Научная когнитосфера как предмет эпистемологии. Существенные признаки научного знания. Эпистемологические определения науки. Классификация науки. Струк­тура науки. Уровни научного познания. Вопрос об основаниях науки. Направ­ления самоопределения наук в исторической динамике. Понятие научного исследования. Эпистемологические дефиниции философии науки. Истина как идеал знания и категория культуры. Проблема критериев истины. Истори­ческий и типологический аспекты понятия «истина». Истина в теологии, фило­софии, науке. Основные теории истины.

Тема 3. Онтологические проблемы современной философии и науки

Понятие «первой философии». Вопрос о взаимоотношениях онтологии и эпистемологии. Онтология: предмет, проблематика, понятийно-категориальный аппарат. Метафизика. Проблема демаркации науки и метафизики. Вопрос о метафизическом базисе научных теорий. Онтологические основания познава­тельных программ. Концепт «бытие» в истории философии. Типологии бытия. Техника как бытие «второй природы». Понятие «субстанция». Типы субстан­циализма. Понятие материи в истории философии и науки. Космогония и космология. Время и пространство как философские и научные категории. Движение и развитие. Онтологические импликации квантовой физики. Совре­менная философия сознания. Понятие «квалиа» и «трудная проблема созна­ния». Онтология и языковые каркасы. Онтология как семантическая конвенция. Полисемия понятия «реальность». Разновидности реализма. Теория онтоло­гической относительности У. Куайна. Поссибилизм. Концепт «возможный мир» как онтологическое допущение и эпистемологическая метафора, специ­фика его научной адаптации. Типология возможных миров. Эпистемологи­ческий потенциал и ограничения поссибилизма.

Тема 4. Эволюция науки в историко-философском контексте

Наука как динамичная система. История науки «внутренняя» и «внешняя». Интернализм и экстернализм. Закономерности развития науки. Протонаука и технологии древних цивилизаций. От мифа к Логосу: возникновение фило­софии и теоретических научных знаний в период «осевого времени». Античная наука-философия. Космоцентризм досократиков. Формирование математики. Сократический метод. Атомизм Демокрита. Эпистемология Платона. Мета­физика Аристотеля. Основания аристотелевской физики. Естествознание в эл­линистический период. Система Птолемея. Черты средневековой картины мира. Номинализм и реализм. Онтология и эпистемология Фомы Аквинского. И. Дунс Скот, У. Оккам, Р. Бэкон.

Историко-культурная характеристика Ренессанса. Открытия в области науки и техники. Развитие математики. У истоков современной астрономии. Гелеоцентризм. Н. Коперник. Т. Браге, И. Кеплер. Г. Галилей. Натурализм и пантеизм. Возрождение античного атомизма. Дж. Бруно. Философия Нового времени: проблема метода познания. Эмпиризм и рационализм. Ф. Бэкон и Р. Декарт. Научные открытия и развитие техники в XVII – XVIII вв. И. Ньютон. Г. Лейбниц. Становление науки современного типа. Естествознание и натур­философия. Д. Юм, «Критика чистого разума» И. Канта и переворот в фило­софии. У истоков современной химии. Начала биологии. Формирование эволю­ционного типа мышления. XIX век: дифференциация наук, развитие и анома­лии классической физики, совершенствование техники. Генезис социально-гуманитарных наук. Черты современной западной философии. Становление философии науки. У. Уэвелл. Первый позитивизм: О. Конт, Дж. С. Милль, Г. Спенсер. Конвенционализм А. Пуанкаре.

Научные открытия и развитие техники в конце XIX – начале XX в. Генезис новой концепции мировидения. Эмпириокритицизм. Э. Мах. Неокантианская философия науки. Рождение квантовой физики. Частная и общая теория отно­сительности. Концепция расширяющейся Вселенной и Большого взрыва. Эво­люция квантовой механики. А. Эйнштейн и Н. Бор: спор о природе реальности. Неопозитивизм. Становление и трансформации аналитической философии. Б. Рассел. «Логико-философский трактат» Л. Витгенштейна. Венский кружок. Развитие математики, генетики, биофизики, логики, лингвистики, психологии. Пролиферация методологических программ. Возникновение кибернетики. Тен­денции в развитии естественных, социально-гуманитарных наук и философии науки во второй половине XX – начале XXI в. Освоение космоса. Современная космология. Молекулярная и физико-химическая биология, генная и клеточная инженерия. Интернет и новый формат виртуальной реальности. Постпози­тивизм. «Большая четверка»: К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд. «Анархистская методология». Структурализм. Синергетика. Когнитивный под­ход в философии науки. Постмодернизм и сциентизм. Современная научная картина мира.