Стивен Кинг истинный и неповторимый мастер кромешного ужаса, вызывает восторг своим авторским повествованием и глубиной заложенного смысла в мрачных произведениях. Его персонажи буквально оживают и селятся под Вашей кроватью на момент прочтения очередного романа, от которого, несмотря на весь страх, невозможно оторваться до самой финальной фразы.
Книга «Оно» очередной шедевр от Стивена Кинга, который не оставит равнодушным даже самого спокойного и уравновешенного читателя, заставив поволноваться за судьбу героев романа и лишиться крепкого и спокойного сна.
Первоначально действия романа происходят в конце 60-х годов прошлого века в небольшом американском городке Дерри. В городе орудует жестокий убийца, который охотится только на детей. Семь главных героев, объединившихся в единую сплоченную команду, решают дать отпор царящему ужасу, который дети прозвали Оно, за способность Зла принимать разные обличия и формы. Взрослые не могут даже видеть Оно, а череда смертей продолжается. Именно поэтому одиннадцатилетние дети и решают сражаться против Зла, поселившегося в их родном городке. Дав отпор страшному кошмару, они разъезжаются в разные стороны Америки, поклявшись, что если история повторится, они снова примут бой. Но каково будет удивление героев, когда спустя 27 лет Оно снова начнет свою охоту за детьми.
У вас есть возможность скачать бесплатно книгу Стивена Кинга «Оно» в fb2, epub, pdf, txt, doc на нашем сайте по ссылке ниже.
В романе «Оно» Стивен Кинг воплотил истинный страх и ужас, воссоздав универсального монстра, способного меняться. По сути, кинговский кошмар стал воплощением всего Зла, которое может представать перед жертвой в любом обличии и форме. Этот роман способен пробудить детские страхи каждого читателя, напомнив о тех вещах, которые когда-то внушали ужас, но потом показались совершенно безобидными и нереальными. Кинг доказывает, что даже в сознательном возрасте есть чего бояться, а кошмары просто так не покидают человека, возвращаясь к нему снова и снова, но уже становясь реальными и действительно опасными.
Стивен Кинг в романе «Оно» задается целью не просто напугать читателя, поддержав своей образ Мастера Ужасов, но и поднимает глубокие социальные темы, способные натолкнуть на размышление – сила человеческой памяти, сила сплоченности, власть детских страхов над взрослой жизнью.
Если Вы в восторге от авторской манеры Кинга или только хотите поближе узнать автора, то роман «Оно» идеальный кандидат для Вашей дебютной встречи. Читать всем, кто без ума от ужасов и хочет вспомнить, что вселяло ему страх в детстве, и узнать, какие последствия может иметь такой детский кошмар.
С книгой «Оно» Стивена Кинга или фильмом с одноименным названием, знаком, наверное, каждый второй житель нашей необъятной страны. Именно после выхода этого замечательного произведения многие начали побаиваться и даже ненавидеть клоунов.
Роман Кинга «Оно»
Крут! Отстой!
Ведь именно под маской клоуна скрывался монстр, который терроризировал маленьких детишек и захватывал сознание взрослых. Но давайте обо всем по порядку.
Когда-то давно, когда Стивен Кинг еще не был великим писателем, а его рукописи многие критики считали недостойным внимания широкой публики, автор самых ужасных историй и душераздирающих романов шел домой. Дорога к дому проходила через мост, в котором каждая доска скрипела и трещала, напоминая о своем почтенном возрасте.
При переходе через этот мост Кингу вспомнилась старая сказка, в которой злой монстр пугал всех, кто проходит через переправу, и не давал им это сделать. Придя домой, будущий король ужасов понял, что готов написать один из величайших романов.
При этом он не предполагал, что тот таким станет. Так в 1986 году свет увидело произведение под названием «Оно», которое заслужило высшие похвалы критиков и любовь поклонников во всем мире. Также объемный роман получил премию им. Августа Дерлета и даже был экранизирован.
О чем книга «Оно»
Это история о семи друзьях, которые проживают в штате Мэн, вымышленном городе Дерри. Дети объединились в «Клуб неудачников», так как каждого из них пытается убить загадочный монстр, который выслеживает маленьких ребят. Это существо выступает в образе страшного клоуна Пеннивайза, но монстр может принимать любые формы, поэтому друзья зовут его Оно. Взрослые же не могут или не хотят прислушаться к мольбам детей помочь им в этой ситуации, поэтому участники «Клуба неудачников» решают сами расправиться со злом, которое живет в их городе.
Действие книги происходит в двух временных отрезках: 1958 и 1985 годах. Во время прочтения романа Вы познакомитесь с несчастными детьми, которых пыталось убить чудовище, и сможете проникнуть в их воспоминания, которые возникнут уже у повзрослевших потенциальных жертв этого клоуна. Чередование воспоминаний о детстве и зрелости, приправленное фактами из истории городка Дерри, создают целостную картину происходящего. Каждая сцена романа и каждый, даже самый незначительный персонаж, обрисованы настолько ярко, что создается впечатление нахождения рядом с героями.
В романе «Оно» Кинг затронул такие важные для себя темы как сила памяти, влияние детских травм на жизнь и сила объединившихся людей. При этом он практически ничего не говорит о религии, а ведь к этой теме он возвращается снова и снова в своих более поздних произведениях. Также автор рассматривает массу проблем, которые его очень волнуют и являются на сегодняшний день одними из главных. Так, здесь рассматривается детская жестокость, расизм, гомофобия, нежелание видеть реальность всего происходящего. Ведь многие взрослые часто не хотят вникать в проблемы детей, оставляя их наедине со своими страхами и неуверенностью в себе. А ведь такое отношение влияет на взрослую жизнь, которая ждет детей в будущем. Не получив должной родительской заботы вырастают неуравновешенные, замкнутые и трусливые люди, которые с опаской ждут, когда Оно снова придет в их жизнь.
Экранизация романа «Оно»
В связи с популярностью этой книги Стивена Кинга в 1990 году был выпущен американо-канадский фильм, режиссером которого выступил Томми Ли Уоллес. Главные роли в экранизации сыграли: Джон Риттер, Тим Рид, Аннетт О`Тул, Гарри Андерсон, Ричард Томас и Тим Карри, исполнивший главного монстра Пеннивайза. Кинолента в 1991 году завоевала такие премии, как «Листопад» и «Эмми», в категории «Лучшая музыкальная композиция», а также была номинирована в категориях «Лучший отредактированный эпизод в телесериале» и «Лучшая редакторская работа в сериале».
Повествование ведется параллельно в разных временных интервалах.
Действие романа по большей части происходит в Дерри, где чудовище, обитающее в ливневых коллекторах, под городом, пользуясь своей способностью изменять форму, похищает и убивает детей.
СюжетОноМестом рождения Оно , очевидно, является пустота окружающая Вселенную , и называемое в романе «Макровселенная» . Настоящее имя Оно (если у него есть имя) неизвестно. Однако, в нескольких местах романа его имя звучит как Роберт Грей. Истинную форму Оно невозможно постичь. Окончательная форма, которую Оно принимает в физическом мире - огромный паук, и это только самая приближенная форма, которую может воспринять человеческий разум. Его настоящая форма обитает вне физической реальности, в месте, которое Оно называет «мертвые огоньки». Билл успевает поразить Оно прежде, чем опасно приблизиться к «мертвым огонькам». Даже во вселенной «мертвых огоньков» Оно остается невидимым и описывается как дрожание оранжевых огней. Пребывание в «мертвых огоньках» сводит с ума любое существо. Единственный враг Оно - Черепаха - другой, более древний обитатель «Макровселенной» , который, по сюжету, создал нашу (и возможно другие) вселенную в результате расстройства желудка. Черепаху стошнило нашей Вселенной. Черепаха также появляется в другой серии книг Кинга - «Темная башня». Оно и Черепаха - создания всемогущего существа, упоминаемого в книге как «Другой». Они являются извечными врагами, символизирующими Разрушение и Созидание. Оно прибывает на Землю много миллионов лет назад в виде катаклизма, схожего с падением астероида. Город Дерри возникает в том месте, куда когда-то упал с неба астероид - Оно . В течение миллионов лет Оно пребывает в стазисе , ожидая появления людей. Как только люди обосновываются в Дерри, Оно просыпается и начинает жить по своеобразному циклу: многолетний сон и пробуждение через промежуток 27 лет. Каждое пробуждение Оно сопровождается большой вспышкой насилия и жестоких убийств. Такой же вспышкой сопровождается окончание бодрствования монстра, после которого Оно , насытившись, снова впадает в спячку. Года пробуждения:
Все эти события фактически вызваны Оно , которое различными средствами влияет на людей и управляет жителями Дерри. Майкл Хэнлон делает большое исследование о фактах появления монстра опрашивая свидетелей - горожан. Он выясняет, что клоун с воздушными шарами и гигантская птица, которую видел отец Майкла при пожаре в «Черном местечке» - это образы Оно , присутствовавшие в каждом вышеуказанном событии. За прошедшие годы ни одно загадочное убийство ребенка не было раскрыто. Даже в национальных новостях не появляется ни одной заметки о серии зверских убийств детей, совершаемых в маленьком провинциальном городке. Этому существует объяснение: Оно не позволяет зловещим событиям просачиваться в прессу и на телевидение, потому что контролирует людей или диктует им свою волю. Именно поэтому жители Дерри легко забывают о убийствах, периодически сотрясающих город своей жестокостью. Билл убежден, что это происходит, что Оно - часть Дерри или Дерри - часть Оно . Фактически это подтверждается в конце романа, когда наводнение разрушает почти весь город после уничтожения Оно . Оно вынуждено вступить в схватку с «Неудачниками», поскольку дети уверены в его существовании и в том, что именно Оно убило младшего брата Билла Денбро. В ходе действия они узнают, что чудовище меняет образы, принимая формы их самых тайных и сильных страхов. По этой причине они считают Оно оборотнем, в образе которого им и является монстр в старом доме. И именно их вера в то, что серебро убивает оборотней, позволяет им нанести чудовищу серьезные раны, из-за которых Оно вынуждено бежать. Самая большая уязвимость простого человека перед Оно - простая вера в его существование. Поэтому, самыми уязвимым становятся маленькие дети, которым присуще верить в различных чудовищ и монстров. Чтобы противостоять своим противникам или влиять на события, Оно управляет людьми. Чудовище пытается убить «Неудачников», управляя бешеным, почти сумасшедшим хулиганом Генри Бауэрсом. Преследуя «Неудачников» в канализационных коллекторах, два друга Генри были убиты Оно , а сам Буэрс спасается бегством. Позже, после того, как он сознается в убийствах детей, Бауэрса помещают в психиатрическую клинику. Клиника Джанилер Хилл упоминается также в сборнике «Ночные кошмары и фантастические видения» (рассказ «Детки в клетке»), в романах «Томминокеры», «Бессонница», «Нужные вещи». Оно имеет ряд сходств с Унголиант из произведения Толкиена «Сильмариллион », это и форма паука, и тьма, связанная с существом. Также сходство заключается в том, что Оно приносит потомство и остается недосказанным - все ли личинки Оно были уничтожены Беном. Единственная причина, по которой «Неудачники» могут нанести вред монстру заключается в том, что Оно , прибыв миллионы лет назад на Землю, вынуждено было принять физическую форму. И, несмотря на его бессмертие в «мертвых огоньках», «Неудачники» способны эксплуатировать его слабости в материальном мире. И уничтожение монстра в физическом мире привело к его гибели в родном для него пространстве «мертвых огоньков». В романе Кинга «Ловец снов» Оно снова встречается, когда главные герои книги Джонеси и Грей прибывают в Дерри, в место под названием Холм Напорной башни. На месте, где когда-то стояла напорная башня, поставлен мемориал всем погибшим при наводнении 1985 года. Мемориал поставлен «Неудачниками» в честь памяти всех детей, которых убило Оно . Позади памятника находится надпись «Пеннивайз жив!». Также имя героя романа Боба Грея сопоставимо с именем Роберта Грея, которым представлялось Оно . Клуб НеудачниковКлуб Неудачников это семь детей, чьи жизни были объединены судьбой. Все они были жертвами издевательств Генри Бауэрса. Вместе сражались с ужасающим Оно . Неудачники являются типичными героями, образы которых симпатичны Кингу, и поэтому он часто использует их в своих произведениях. Вильям «Билл» ДенброТак же известен как «Большой Билл» и из-за своего заикания «Заика Билл». Его младший брат Джордж был убит Оно в 1957 году . Билл винил себя в смерти брата, потому что именно он послал его на прогулку в тот день, когда он встретил Оно . Со смертью Джорджа родители охладели к Биллу и замкнулись в себе. Билл является лидером клуба Неудачников. И именно он в 1958 и 1985 году сражался с Оно при помощи ритуала «Чудь». И в конечном итоге уничтожил монстра. Как и многие персонажи Кинга он является успешным писателем. Бенджамин «Бен» ХэнскомПолучивший прозвище Хейстек (англ. Haystack ) от Риччи в честь знаменитого профессионального борца Хейстек Калун. Из-за своего веса он часто становился жертвой издевательств Генри Бауэрса, который однажды хотел вырезать букву Н (англ. Henrey ) на животе Бена. Бен тихо влюблен в Беверли Марш. Позднее Бен становится известным и успешным архитектором и избавляется от лишнего веса. Его навыки оказались полезными при строительстве подземного штаба Неудачников и отливке серебряных пуль, с помощью которых дети поразили Оно . Беверли «Бев» МаршБеверли единственная девочка/девушка в клубе. Она из бедной и сложной семьи, живущей на окраине города. Отец регулярно избивает Беверли по любым причинам. Позже она влюбилась в Билла Денбро и влилась в ряды Неудачников. Ее навык стрельбы из рогатки являлся ключевым фактором в борьбе против Оно . Повзрослев, она становится успешным дизайнером и выходит замуж за жестокого человека, напоминающего ей отца, в чем она никогда себе не признается. Ричард «Ричи» ТозиерИзвестен как «Поганый рот». Ричи самый легкомысленный из Неудачников. Он все время отпускает шутки и пародирует окружающих. Его шутки и пародии являются очень мощным и эффективным оружием против Оно . Так же Ричи слишком развит для своего возраста. Поэтому он переводит свою скуку в постоянные колкости и остроты в адрес окружающих, что однажды выходит ему боком. Тозиер первым понял магическую силу числа семь и настаивал чтобы в группе было семь человек. Повзрослев он становится известным диск жокеем на популярной радиостанции. Эдди КапсбракИпохондрик, чья астма является выдуманной, возникшей в результате его мнительности и напору его матери. Эдди плохо видит и является самым слабым членом в группе. Ричи называет его Эдд, что Эдди ненавидит. После того как Генри со своими дружками сломал Эдди руку, мать Эдди попыталась оградить его от Неудачников, но Эдди проявляет твердость, заявив что он больше не беспомощный мальчишка каким она его представляет. Он стал успешным предпринимателем в лимузинном бизнесе и женился на девушке похожей на его мать. Эдди погибает пытаясь поразить Оно своим ингалятором. Оно откусывает его руку и он умирает на руках у Беверли от потери крови. Майкл ХэнлонПоследний кто присоединился к клубу неудачников, во время преследования его бандой Генри Бауэрса. Он единственный кто оставался в Дерри после первой встречи с Оно . Повзрослев, он становится библиотекарем. Именно он напоминает о клятве остальным Неудачникам, после возобновления жестоких убийств в Дерри. У отца Майка был альбом в котором хранились и приумножались различные факты описывающие важные для Дерри события, включающие и появление Танцующего клоуна Пеннивайза. Впоследствии Майк становится опытным историком Дерри и знатоком фактов появления Оно . Выбравшийся из психиатрической клиники при помощи Оно Генри Бауэрс наносит тяжелую рану Майклу, повредив артерию на ноге. Майклу в почти бессознательном состоянии удается вызвать по телефону службу 911,несмотря на противодействие Оно . Позже Марк Ламоники, управляемый Оно́ совершает попытку убийства Хэнлона. Друзья Майкла, предчувствуя неприятности, совершают перенос энергии Майклу в результате чего пресекают злой умысел монстра. Позже Майкл, оправившись от ран, как и все «Неудачники» постепенно теряет воспоминания о чудовище из канализации. Стэнли «Стэн» УрисТак же известен как Стэн «Мужчина». Стэн педантичный и недоверчивый представитель еврейского народа в клубе. Логика, чистота и порядок - являются характерными чертами Стэнли. И именно из-за своей приверженности логике он долго не может поверить в существование Оно . Детское увлечение Стэнли - наблюдение за птицами и зарисовка их в альбом. Повзрослев он становится партнером в большой бухгалтерской фирме Атланты. Несмотря на данную в детстве клятву, Стэнли не возвращается в Дерри для противостояния древнему монстру. Не сумев преодолеть свое отвращение к грязи, после звонка Майкла Хэнлона Стэнли совершает самоубийство. Персонажи второго планаДжордж ДенброДжордж Денбро: младший брат Билла, первый персонаж, встречающийся в книге. Джордж типичный ребенок -- веселый и невинный. Был убит Пеннивайзом, оторвавшим руку у Джорджа. Это была первая смерть в цикла убийств 1957 года, именно она и побудила сражаться Билла с Оно на протяжении всей книги. После первой битвы Оно затаилось в коллекторах, чтобы встретиться с Биллом в 1985 в виде его брата Джорджа. Именно эта встреча развеяла все сомнения Билла и позволила ему сражаться в полную силу. Джо, несмотря на то, что был убит в самом начале книги, является одним из самых важных и (необходимых) персонажей в книге, так как именно его смерть побудила Билла основать клуб «Неудачников» , и уничтожить монстра Оно , предотвратив дальнейшие убийства. Генри БауэрсГенри Бауэрс садистской наклонности психотический персонаж, постоянно издевающийся над «Неудачниками» с самого детства. Хотя он презирает их и всячески угнетает, Генри ничего не знает о «Неудачниках» , даже их имен. Отец Генри - Оскар «Бутч» Бауэрс - алкоголик, утверждающий что он участвовал в сражении на Иво Джима и для подтверждения своих слов даже приобрел у бармена меч - катану. Возможно он и был участником Второй мировой войны - многие взрослые вернулись ветеранами с нее. Отец Генри изображен диковатым, полусумасшедшим, обвиняющим во всех своих неудачах семью Хэнлона. Генри, будучи ребенком, спустился в коллекторы преследуя «Неудачников» вместе со своими друзьями Виктором Криссом, и Белчем Хаггинсом. Последние были убиты Оно́ , а Генри помещен в психиатрическую клинику после того как взял на себя вину за все убийства в Дерри, включая убийство собственного отца. Несколько лет спустя Оно́ предлагает Бауэрсу совершить еще одну попытку убийства «Неудачников». Но это ему не удается: Эдди Капсбрак убивает Генри обломком бутылки, после того как Бауэрс ранит Майкла Хэнлона и приходит к Капсбраку. Эдди признается, что не смог бы убить Бауэрса если бы Майку не удалось серьезно ранить Генри в ходе их стычки. Одра ФиллипсОдра Филлипс в 1985 году становится женой Билла Денбро. Одра известная актриса. Они знакомятся случайно во время рабочих встреч. Одру выбирают главной героиней в экранизации романа Денбро. Перед возвращением в Дерри Билл убеждает ее оставаться в Англии. Одра сначала соглашается с доводами мужа, но наследующий день что то ее побуждает следовать за мужем в город его детства. Когда она попадает в Дерри, Оно́ использует Тома Рогана, чтобы захватить ее в качестве приманки для Билла Денбро. Когда «Неудачники» уничтожают монстра, они находят Одру, находящуюся в глубокой коме. В конце книги Билл использует последнюю вещь сохранившуюся из детства - велосипед Сильвер, и выводит Одру из комы. Одра физически похожа на взрослую Беверли Роган. Том РоганТом - муж Беверли. Том самоутверждается избивая и всячески унижая женщин, в том числе свою жену - Беверли. Том удивлен когда обычно послушная и смирная Беверли кулаками отстаивает свое решение поехать в Дерри и почти убивает мужа. Отчаявшись найти жену Том избивает ее подругу и получает сведения о месте, куда направилась Беверли. Том Роган следует за ней с намерением убить Беверли и Билла Денбро, с которым, по предположению Тома она спит. Когда Том добирается в Дерри Оно́ использует Рогана чтобы с его помощью похитить Одру и доставить ее в логово под городом. После того как Оно́ предстает перед Томом в истинном обличии, он не выдержав шока умирает. Патрик ХокстеттерПатрик социопат, уверенный в том, что является единственным реальным человеком, в отличие от окружающих. «Хобби» Патрика - истязать и убивать животных. В возрасте пяти лет он задушил подушкой своего спящего брата. Хокстеттер явно выраженный бисексуал, это подтверждает его попытки орального сексуального контакта с Генри Бауэрсом и приставания к девочкам в классе. Генри боясь слухов о его гомосексуальности, угрожает Патрику раскрытием его тайны - холодильника на свалке, в котором Патрик умерщвляет животных. Хокстеттер подбирает или ворует домашних питомцев и, помещая их в герметичный холодильник, наблюдает за их медленной смертью от удушья, получая некое подобие удовлетворения от факта их смерти. Патрик был съеден монстром, напавшем на него в виде летающих пиявок (единственными вымышленными существами, которых он боялся). Реджинальд «Белч» ХаггинсСлавящийся своей громкой отрыжкой англ. belch Хаггинс входит в неразлучную троицу хулиганов: Генри Бауэрс, Виктор Крисс и собственно сам Реджинальд. Он вместе с Генри постоянно охотится за «Неудачниками» , чтобы поиздеваться над ними. Белч был выпотрошен Оно́ , принявшим образ Франкенштейна, в ходе преследования «Неудачников» . Оно́ посещает Генри Бауэрса в психиатрической клинике в образе Белча Хаггинса, побуждая его отомстить «Неудачникам» . Виктор КрисВиктор друг Генри Бауэрса. Наряду с Белчем Хаггинсом и Генри он преследует «Неудачников» в коллекторах, где его убивает Оно́ , в образе Франкенштейна. Позже Виктор является Генри знаменуя его окончательную потерю рассудка. Эдвард «Эдди» КоркоранЭдди Коркоран - еще один маленький житель Дерри. Его младший брат Дорси убит отчимом при помощи молотка «Скотти». Эдди подозревает своего отчима в убийстве и убегает из дома. Оно́ убивает его возле канала, сначала приняв образ Дорси, а затем чудовища Черной Лагуны. Отчима Эдди и Дорси - Ричарда П. Маклина сажают в тюрьму. В 1967 году Маклин совершает самоубийство. в предсмертной записке, оставленной им написано: «Я видел Эдди. Он был мертв». Эдди один из трех персонажей (еще Джордж Денбро и Патрик Хокстеттер), убийство которых подробно описывается в книге. Стивен «Лось» СадлерСтивен студент средней школы, которого иногда видят в компании с Генри Бауэрсом и его дружками. После битвы камнями, в ходе которого «Неудачники» отбили у хулиганов Майка Хэнлона, Садлер исчезает и его место занимает Хокстеттер. История создания романаВ 1978 Кинг вместе со своей семьей жил в городе Боулдер, штат Колорадо. Однажды вечером, он один шел забирать свою машину из ремонта. На пути ему попадается старый деревянный мост, идя по которому он вспоминает детскую сказку про трех козлят и тролля под мостом. Идея перенести сказку в условия современной жизни показалась ему интересной. Однако Кинг вернулся к ней только спустя два года и постепенно накопив идеи и мысли (в частности о перемежевания повествования детских и взрослых воспоминаний), садится писать роман в 1981 году. Награды
| ||
Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным.
Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней.
Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему.
Оуэну Филипу Кингу, семилетнему.
Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.
Из-под синевы в темноту.
ТЕНЬ ПРОШЛОГО
Рожденный в городе мертвеца.
После наводнения (1957 г.)
Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.
Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.
Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.
Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.
За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.
Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте.
Что ищешь ты среди руин, камней,
Мой старый друг, вернувшийся с чужбины,
Ты сохранил о родине своей
Взлелеянные памятью картиныПеревел с англ. Герман Гецевич. .
Георгос Сеферис Сеферис, Георгос (1900–1971) – известный греческий поэт. Стихотворение «Возвращение из ссылки» написано в 1960 г.
Из-под синевы в темноту.
Нил Янг Янг, Нил Пегсивэл (р. 1945) – канадский певец, музыкант, кинорежиссер. «Из-под синевы в темноту» – фраза из самой известной песни Янга «My My Hey Hey» (1979). Сама фраза (Out of the blue and into the black) – из лексикона вьетнамской войны, подразумевавшая уход из-под синего неба во вьетконговские тоннели.
Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет – если закончится вообще, – положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.
Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.
Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома – выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.
Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.
За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками – произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.
Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала – выправленного русла в центральной части города – выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте. Рыбы съели у несчастного глаза, три пальца, пенис и чуть ли не всю левую ступню. Тем, что осталось от кистей, он крепко держался за руль «форда».
Но нынче уровень воды снижался, а после введения в строй новой плотины Бангорской электростанции, выше по течению, угроза наводнений вообще перестала бы существовать. Так, во всяком случае, говорил Зак Денбро, работавший в «Бангор гидроэлектрик». Что же касается остальных… если на то пошло, будущие наводнения особо их не интересовали. Речь шла о том, чтобы пережить это, восстановить подачу электричества, а потом забыть о случившемся. В Дерри научились прямо-таки виртуозно забывать трагедии и несчастья, и Биллу Денбро со временем предстояло это узнать.
Джордж остановился сразу за барьерами, на краю глубокой расщелины, которая прорезала твердое покрытие Уитчем-стрит. Расщелина пересекала улицу практически по диагонали, оканчиваясь на другой ее стороне футах в сорока ниже того места, справа от мостовой, где стоял Джордж. Он громко рассмеялся (звонким детским смехом, который расцветил серость дня), когда капризом бегущей воды его бумажный кораблик потащило на маленькие пороги, образовавшиеся на размытом гудроне. Поток воды прорезал в нем диагональный канал, и кораблик несся поперек Уитчем-стрит с такой скоростью, что Джорджу пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от него. Вода грязными брызгами разлеталась из-под его галош. Их пряжки радостно позвякивали, пока Джордж Денбро мчался навстречу своей странной смерти. В этот момент его наполняла чистая и светлая любовь к своему брату Биллу; любовь – и толика сожаления, что Билл не может все это видеть и в этом участвовать. Конечно, он попытался бы рассказать все Биллу, когда вернется домой, но знал, что его рассказ не позволит Биллу видеть все и в мельчайших подробностях, как произошло бы, поменяйся они местами. Билл хорошо читал и писал, но даже в столь юном возрасте Джорджу хватало ума, чтобы понять: это не единственная причина, по которой в табеле Билла стояли одни пятерки, а учителям нравились его сочинения. Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть.
Кораблик пулей проскочил диагональный канал, этот всего лишь сложенный лист с частными объявлениями из «Дерри ньюс», но теперь Джорджу казалось, что это быстроходный катер из военного фильма, вроде тех, какие он иногда по субботам смотрел с Биллом в городском кинотеатре на утренних сеансах. Из военного фильма, где Джон Уэйн сражался с япошками. От носа бумажного кораблика в обе стороны летели брызги, а потом он добрался до ливневой канавы на левой стороне Уитчем-стрит. В том месте, где встречались два потока (один – текущий по расщелине в гудроне, второй – по ливневой канаве), образовался довольно мощный водоворот, и Джорджу показалось, что вода утянет кораблик и перевернет его. Действительно, он опасно накренился, но потом Джордж издал радостный вопль, потому что кораблик выпрямился, развернулся и понесся вниз, к перекрестку. Мальчик бросился его догонять. Над головой октябрьский ветер тряс деревья, которые многодневный ливень (в этом году показавший себя уж очень безжалостным жнецом) едва ли не полностью освободил от груза разноцветных листьев.
Сидя в кровати, с еще раскрасневшимися от жара щеками (но температура, как и уровень воды в Кендускиг, наконец-то стала снижаться), Билл закончил складывать бумажный кораблик, но, когда Джордж потянулся к нему, отвел руку.
– А те-еперь принеси мне па-а-арафин.
– Зачем? Где он?
– В подвале на по-о-олке, как только спустишься вниз, – ответил Билл. – В жестянке с надписью «Га-а-алф»… «Галф». Принеси мне жестянку, нож и миску. И ко-о-оробок спичек.
Джордж покорно пошел, чтобы принести все перечисленное Биллом. Он слышал, что мама по-прежнему играла на пианино, не «К Элизе», а что-то другое. Эта музыка ему не нравилась – какая-то сухая и суетливая. Он слышал, как дождь барабанил по окнам кухни. Эти звуки приятно успокаивали в отличие от мыслей о подвале. Он не любил подвал, не любил спускаться туда по лестнице: всегда представлял себе что-то затаившееся внизу, в темноте. Глупо, конечно, так говорил отец, так говорила мать и, что более важно, так говорил Билл, но однако…
Он даже не любил открывать дверь, чтобы включить свет, опасаясь (эта идея была настолько глупая, что он ни с кем ею не делился), что какая-то жуткая когтистая лапа ляжет на его запястье, пока он будет ощупывать стену в поисках выключателя… а потом рывком утащит его в темноту, пахнущую грязью, сыростью и подгнивающими овощами.
Глупость! Тварей, заросших шерстью, переполненных убийственной злобой и с когтями, не существует. Время от времени кто-то сходил с ума и убивал множество людей (иногда Чет Хантли говорил о таком в вечерних новостях) и, разумеется, не следовало забывать про коммиКомми – коммунисты. , но в их подвале никаких страшных монстров не обитало. Тем не менее эта мысль крепко сидела в голове. И в опасные моменты, когда правой рукой он нащупывал выключатель (левой намертво вцепившись в дверной косяк или ручку), подвальное амбре становилось таким сильным, что, казалось, заполняло мир. Запахи грязи, сырости и подгнивших овощей сливались в один безошибочно узнаваемый запах монстра, являвшего собой апофеоз всех монстров. Запах чудовища, которое Джордж не мог хоть как-то назвать, – запах Оно, затаившегося и изготовившегося к прыжку. Существа, которое могло есть все, но отдававшего особое предпочтение мясу мальчиков.
В то утро он открыл дверь и начал ощупывать стену в поисках выключателя, другой рукой привычно вцепившись в дверной косяк, крепко закрыв глаза, с торчащим из уголка рта кончиком языка, который напоминал умирающий корешок, ищущий воду в эпицентре засухи. Смешно? Конечно! Будьте уверены! Посмотрите на Джорджи! Джорджи боится темноты! Он такой маленький! Музыка доносилась из комнаты, которую отец называл общей, а мать – гостиной. Доносилась, словно из другого мира, далекого-предалекого. Так, наверное, воспринимал бы разговоры и смех на переполненном летнем пляже обессиленный пловец, который боролся с подводным течением.
Его пальцы нащупали выключатель. Ух!
…и ничего. Никакого света.
Черт! Электричество!
Джордж отдернул руку, будто от корзины со змеями. Отступил на шаг от открытой двери в подвал, сердце учащенно билось в груди. Света нет, конечно же… он забыл, что электричество отключили. Оосподи-суси! Что теперь? Вернуться к Биллу и сказать – не смог он принести парафин, потому что электричества нет и ему страшно. Он боится, как бы что-то не схватило его на ступенях лестницы, не комми, не маньяк-убийца, но существо, которое хуже любого из них. Оно просунет какую-то часть своей вонючей туши в зазор между ступенями и ухватит его за лодыжку. Это будет здорово, правда? Другие могли бы посмеяться над такой выдумкой, но Билл смеяться бы не стал. Билл бы рассердился. Билл бы сказал: «Пора повзрослеть, Джорджи… хочешь ты кораблик или нет?»
И в этот самый момент, словно мысли Джорджа подтолкнули его, Билл прокричал из спальни:
– Ты та-ам умер, Дж-Джорджи?
– Нет, уже несу, Билл, – тут же откликнулся Джордж, потер руки, пытаясь избавиться от предательских мурашек, покрывших кожу. – Я задержался, потому что захотелось попить.
– Что ж, по-оторопись!
Он спустился вниз на четыре ступеньки к нужной ему полке (сердце колотилось в горле, как большой, теплый молоток, волосы на затылке стояли дыбом, глаза жгло как огнем, руки похолодели), в полной уверенности, что в любой момент дверь в подвал может закрыться сама по себе, отсекая белый свет, льющийся из окон кухни, и он услышит Оно, нечто такое, что хуже всех комми и маньяков-убийц этого мира, хуже япошек, хуже Аттилы, хуже чудовищ в сотне фильмов ужасов. Оно, глухо рычащее… и он услышал бы это рычание в жуткие секунды перед тем, как монстр монстров прыгнул бы на него и вспорол ему живот.
В этот день из-за сильнейшего наводнения, почти потопа, подвальный запах был еще противнее, чем обычно. Их дом располагался достаточно высоко по Уитчем-стрит, рядом с вершиной холма, так что они оказались не в самом худшем положении, но вода все равно стояла на полу подвала, просочившись туда через старый фундамент. Запах был таким неприятным, что дышать приходилось часто и неглубоко.
Джордж принялся быстро-быстро перебирать лежащий на полке хлам: старые банки с обувным кремом «Киви», бархотки для чистки обуви, разбитая керосиновая лампа, две почти пустые пластиковые бутылки «Уиндекса», старая канистра с полиролью «Тэтл». По какой-то причине канистра так поразила его, что он провел тридцать секунд, зачарованно глядя на черепаху на крышке. Отшвырнул канистру от себя… и наконец-то нашел нужную ему жестянку с надписью «Галф».
Схватил и со всех ног взбежал по лестнице, внезапно осознав, что сзади подол рубашки вылез из штанов, что подол этот его и погубит: тварь в подвале позволит ему подняться почти до самого верха, а потом ухватится за подол рубашки, потащит назад и…
Он добрался до кухни и захлопнул за собой дверь. Просто грохнул дверью. Привалился к ней, закрыв глаза, весь в испарине, сжимая в руке жестянку с парафином.
– Джорджи, в следующий раз сможешь хлопнуть дверью чуть сильнее? Возможно, тебе удастся разбить несколько тарелок в серванте.
– Извини, мама! – крикнул он в ответ.
– Джорджи, какашка, – позвал из спальни Билл. Тихонько, чтобы не услышала мать.
Джордж хихикнул. Страх его уже ушел. Ускользнул так же легко, как ускользают воспоминания о кошмарном сне, когда кто-то просыпается в холодном поту, с гулко бьющимся сердцем. Он ощупывает тело, оглядывается, чтобы убедиться: наяву ничего этого не было, и тут же начинает забывать. Половину кошмара не помнит, когда его ноги касаются пола, трех четвертей – когда выходит из душа и начинает вытираться, а уж после завтрака кошмар забывается полностью. Ускользает… до следующего раза, когда, в том же кошмарном сне, все страхи возвращаются.
«Эта черепаха, – подумал Джордж, направляясь к столику, в ящике которого лежали спички. – Где я уже видел такую черепаху?»
Но ответа не нашел и перестал об этом думать.
Взял из ящика коробок спичек, со стойки – нож (держа его лезвием от себя, как учил отец), из буфета для посуды в столовой – маленькую миску. Потом вернулся в комнату Билла.
– Ка-акая же ты жо-опная дырка, Дж-Джорджи. – Впрочем, голос Билла звучал миролюбиво. Он отодвинул от края прикроватного столика атрибуты болезни: пустой стакан, графин с водой, бумажные салфетки, книги, бутылку растирки «Викс варораб», запах которой всегда будет ассоциироваться у Билла с грудным кашлем и сопливым носом. Там же стоял и старенький радиоприемник «Филко», транслирующий не Баха или Шопена, а песню Литтл Ричарда… но так тихо, что голос Литтл Ричарда лишался присущей ему первозданной мощи. Их мать, которая обучалась игре на рояле в ДжульярдеДжульярдская школа – одно из крупнейших американских высших учебных заведений в области искусства. , ненавидела рок-н-ролл. Не просто не любила – он вызывал у нее отвращение.
– Я не жопная дырка, – ответил Джордж, расставляя принесенное на прикроватном столике.
– Она самая, – настаивал Билл. – Большая, грязная жопная дырка, вот ты кто.
Джордж попытался представить себе такого ребенка – жопную дырку на ножках, и засмеялся.
– Ты – жопная дырка, которая больше Огасты. – Тут начал смеяться и Билл.
– Твоя жопная дырка больше целого штата, – ответил Джордж. И оба они хохотали почти две минуты.
Потом последовал разговор шепотом, из тех, какие имеют значение только для маленьких мальчиков: выясняли, кто самая большая жопная дырка, у кого самая большая жопная дырка, чья жопная дырка более грязная и так далее. Наконец Билл произнес одно из запретных слов – обозвал Джорджа большой, грязной, засранной жопной дыркой, после чего оба расхохотались. Смех Билла перешел в приступ кашля. Когда же кашель пошел на спад (к тому времени лицо Билла приобрело цвет спелой сливы, что встревожило Джорджа), пианино вновь перестало играть. Оба мальчика повернулись к гостиной, прислушиваясь: не отодвинется ли стул, не раздадутся ли торопливые шаги матери. Билл зажал рот сгибом локтя, подавляя остатки кашля, другой рукой указывая на графин. Джордж налил ему стакан воды, Билл выпил его.
Пианино заиграло вновь – опять «К Элизе». Пьеса эта навсегда осталась в памяти Заики Билла, и даже много лет спустя при этих звуках кожа покрывалась мурашками, сердце сжималось, и он вспоминал: «Моя мама играла эту пьесу в день смерти Джорджа».
– Еще будешь кашлять, Билл?
Билл достал из коробки бумажную салфетку, издал какой-то урчащий звук, отхаркнул мокроту в салфетку, смял ее в комок и бросил в корзинку для мусора у кровати, заполненную такими же комками. Потом открыл жестянку с парафином, перевернул и выложил на ладонь парафиновый куб. Джордж пристально смотрел на него, но помалкивал и ни о чем не спрашивал. Билл не любил, когда Джордж заговаривал с ним, если он что-то делал, а Джордж уже на собственном опыте убедился – если будет держать рот на замке, Билл скорее всего сам все объяснит.
Ножом Билл отрезал маленький кусочек от парафинового куба, опустил в миску, зажег спичку и положил ее на отрезанный кусок парафина. Оба мальчика наблюдали за желтым пламенем, а затихающий ветер время от времени хлестал окно дождем.
– Корабль нужно сделать водонепроницаемым, иначе он намокнет и утонет. – В обществе Джорджа Билл заикался меньше, а порой заикание вообще исчезало. В школе, однако, оно становилось таким сильным, что говорить он просто не мог. Общение прекращалось, и одноклассники Билла отводили глаза, когда тот, ухватившись за край парты, с покрасневшим лицом, цветом уже не отличавшимся от ярко-рыжих волос, сощурившись, пытался вытолкнуть какое-нибудь слово из упрямящегося горла.
Иногда – чаще всего – слово выталкивалось. Но случалось – застревало намертво. В три года его сбила машина, отбросив на стену дома. Семь часов он пролежал без сознания. Мама всегда говорила, что заикание – следствие того происшествия. Но Джордж иногда чувствовал, что у его отца (и самого Билла) такой уверенности нет.
Кусок парафина в миске почти полностью растаял.
Пламя сходило на нет, стало синим, продвигаясь по картонной спичке, погасло. Билл сунул палец в расплавившийся парафин, зашипев, отдернул. Виновато улыбнулся Джорджу:
– Горячо.
Через несколько секунд сунул вновь, принялся намазывать парафин на бумажный борт, где тот быстро засыхал, образуя пленку молочного цвета.
– А можно мне? – спросил Джордж.
– Давай. Только не капни на одеяло, а не то мама тебя убьет.
Джордж сунул палец в парафин, уже очень теплый, но не горячий, и принялся размазывать его по другой стороне кораблика.
– Толстым слоем не клади, жопная дырка! – одернул его Билл. – Хочешь, чтобы он утонул в первом же плавании?
– Извини.
– Все нормально. Лучше размазывай.
Джордж закончил со своим бортом, потом поднял кораблик. Он стал тяжелее, но не намного.
– Круто. Я собираюсь выйти и отправить его в плавание.
– Давай, – ответил Билл. Теперь он выглядел усталым… усталым – и по-прежнему нездоровым.
– Мне бы хотелось, чтобы и ты мог пойти, – ответил Джордж. Ему действительно хотелось. Билл иной раз любил покомандовать, но у него всегда возникали такие интересные идеи, и он редко обижал брата. – Это же твой корабль.
– Мне тоже хотелось бы пойти. – Билл помрачнел.
– Что ж… – Джордж переминался с ноги на ногу, держа кораблик обеими руками.
– Ты лучше надень дождевик, – предупредил Билл, – не то заболеешь г-гриппом, как я. Наверное, все равно заболеешь, от моих ба-ацилл.
– Спасибо, Билл. Классный кораблик. – И тут Джордж сделал то, чего не делал давно, то что Билл запомнил навсегда: наклонился и поцеловал брата в щеку.
– Теперь ты точно заболеешь, жо-опная дырка. – Но Билл как-то повеселел. Улыбнулся Джорджу. – И убери все на место, хорошо? Или у мамы случится и-истерика.
– Конечно. – Он собрал все подручные средства, которыми они обеспечили водонепроницаемость бортов кораблика и пересек комнату: кораблик лежал на жестянке с парафином, стоявшей чуть под углом в миске.
– Дж-Дж-Джорджи?
Джордж обернулся, посмотрел на брата.
– Бу-удь осторожен.
– Конечно. – Брови мальчика чуть приподнялись. Такое обычно говорит мать – не старший брат. Странно, как и то, что он поцеловал Билла. – Конечно, буду.
Он вышел. Больше Билл никогда его не видел.
И теперь Джордж бежал, догоняя уплывающий вниз кораблик, по левой стороне Уитчем-стрит. Бежал быстро, но вода бежала еще быстрее, и расстояние между ним и корабликом увеличивалось. Он услышал нарастающий рокот и увидел, что в пятидесяти ярдах ниже по холму дождевая вода, текущая по ливневой канаве, уходит в водосток – продолговатый, полукруглый вырез в бордюрном камне. На глазах у Джорджа лишенную листьев ветвь, с черной и блестящей, как кожа тюленя, корой, занесло в пасть водостока. Ветвь на мгновение зависла, а потом ее утащило вниз. Туда и направлялся его кораблик.
– Ох, говно и «Шинола»«Шинола» – марка обувного крема. Исходная фраза, популярная во время Второй мировой войны – «Ты не отличишь говно от «Шинолы». Туповат, значит. ! – в ужасе воскликнул он.
Прибавил скорости и уже подумал, что сейчас выхватит кораблик из воды. Но тут нога Джорджа поскользнулась, и он упал, ободрав коленку и вскрикнув от боли. И уже с мостовой, под другим углом, наблюдал, как его кораблик сделал два круга, попав в очередной водоворот, а потом исчез.
– Говно и «Шинола»! – вновь выкрикнул он, стукнув кулаком по гудрону. Заболела и рука, и Джордж заплакал. Так глупо потерять кораблик!
Он поднялся, подошел к водостоку. Опустился на колени, заглянул вниз. Вода гудела, падая в темноту. От этого гудения по коже побежали мурашки. Оно напомнило ему о…
– Ах! – Вскрик вырвался из него, словно выбитый пружиной, и он отпрянул.
Там были желтые глаза – те самые глаза, которые он всегда представлял себе, но никогда не видел в подвале. Это животное, пришла бессвязная мысль, животное, только и всего, какое-то животное, может, домашний кот, которого утянуло туда водой.
И однако он уже изготовился дать деру… побежал бы через секунду-другую, когда его умственный распределительный щит справился бы с шоком, вызванным этими сверкающими желтыми глазами. Он чувствовал грубую поверхность гудрона под пальцами, над ним – холодный слой воды, огибающей их, и тут раздался голос, вполне нормальный, даже приятный голос, обратившийся к нему из водостока.
– Привет, Джорджи.
Джордж моргнул и вновь посмотрел вниз. И не смог поверить тому, что увидел. Это тянуло на выдуманную историю или на фильм, в котором зверушки разговаривали и танцевали. Будь он на десять лет старше, он бы точно не поверил тому, что видел, но он не прожил шестнадцати лет. Только шесть.
В водостоке находился клоун. Освещение там оставляло желать лучшего, но света все-таки хватало, так что Джордж Денбро не сомневался в том, что видел. А видел он клоуна, как в цирке или по телику. И выглядел этот клоун чем-то средним между БозоБозо – клоунский персонаж, созданный в 1946 г. Аланом Ливингстоном. и КларабелемКларабель – клоунский персонаж (мужчина) детской телепрограммы (1947–1960) на канале Эн-би-си. , который общался с другими (или это была женщина?.. с полом клоуна Джордж определиться не мог), дуя в свой ящик в субботней утренней передаче «Худи-Дуди». Только Буйвол Боб мог понять, что говорит Кларабель, и Джорджа это всегда смешило. Он видел, что лицо у клоуна в водостоке белое, пучки рыжих волос торчат с обеих сторон лысой головы, вокруг рта нарисована большая клоунская улыбка. Живи Джордж несколькими годами позже, он подумал бы сначала о Рональде МакдональдеРональда Макдональда можно увидеть во многих «Макдональдсах». Появился в 1963 г. Ныне его знают 96 % американских школьников. , а уж потом о Бозо или Кларабеле.
В одной руке клоун держал связку шариков всех цветов, словно какой-то огромный спелый фрукт.
В другой руке – кораблик Джорджа.
– Хочешь свой кораблик, Джорджи? – Клоун улыбнулся.
И Джордж улыбнулся. Ничего не смог с собой поделать. На такую улыбку нельзя не ответить.
– Конечно, хочу.
Клоун рассмеялся.
– «Конечно, хочу». Это хорошо! Это очень хорошо! А как насчет шарика?
– Ну… конечно. – Он потянулся вперед… а потом с неохотой отвел руку. – Я ничего не должен брать у незнакомых людей. Так говорил мой папа.
– У тебя мудрый папа, – ответил клоун из водостока, улыбаясь. И как, спросил себя Джордж, он мог подумать, что у клоуна желтые глаза? Они же ярко-синие, с искринкой, такие же, как у мамы и Билла. – Правда, очень мудрый. Поэтому я тебе представлюсь. Я, Джорджи, Боб Грей, так же известный, как Пеннивайз, Танцующий клоун. Пеннивайз, познакомься с Джорджем Денбро. Джордж Денбро, познакомься с Пеннивайзом. И теперь мы знаем друг друга. Я перестал быть незнакомцем для тебя, и ты перестал быть незнакомцем для меня. Заметано?
Джордж засмеялся:
– Думаю, да, – потянулся к кораблику… и вновь отвел руку. – Как ты оказался там, внизу?
– Ветер с дождем просто задули меня туда, – ответил Пеннивайз, Танцующий клоун. – Они задули туда весь цирк. Ты чувствуешь запах цирка, Джордж?
Джордж наклонился вперед. Внезапно в нос ударил запах арахисовых орешков! Горячих поджаренных арахисовых орешков. И уксуса! Белого, который через дырку в крышке льют на картофель-фри! А еще запах сахарной ваты и жарящихся пончиков. Плюс слабый, но ядреный запах говна диких животных. Распознал он и запах опилок на арене. Но при этом…
При этом никуда не делись запах мутного потока, и гниющих листьев, и темных водосточных теней. Сырой, гнилостный запах. Подвальный запах.
Только остальные запахи были сильнее.
– Конечно, чувствую.
– Хочешь свой кораблик, Джорджи? – спросил Пеннивайз. – Я повторяю вопрос только потому, что он вроде бы не так уж тебе и нужен. – Он поднял кораблик выше, улыбаясь. Клоун был в мешковатом шелковом костюме с большими оранжевыми пуговицами, ярко-синем галстуке, больших белых перчатках, какие обычно носили Микки Маус и Дональд Дак.
– Да, хочу. – Джордж смотрел в водосток.
– И шарик? У меня есть красные, зеленые, желтые, синие…
– Они летают?
– Летают? – Глаза клоуна округлись. – Да, конечно, летают. Они летают! А еще есть сахарная вата.
Джордж потянулся к водостоку.
Клоун схватил его за руку.
И Джордж увидел, что лицо клоуна изменилось.
Он увидел перед собой ужас, в сравнении с которым самые жуткие образы существа в подвале казались сладкими грезами. Увиденное разом, одним ударом когтистой лапы, лишило его рассудка.
– Они летают, – проворковала тварь в водостоке сдавленным, посмеивающимся голосом. Она крепкой, обжимающей хваткой держала руку Джорджа и тащила его к ужасной темноте, куда с шумом и ревом низвергалась вода, унося к океану смытый в нее дождем мусор. Джордж изогнул шею, чтобы не смотреть в эту запредельную черноту, и закричал в дождь, бессвязно кричал в белое осеннее небо, широкой дугой изогнувшееся над Дерри во второй половине того дня, осенью 1957 года. Его пронзительные, душераздирающие крики услышала вся Уитчем-стрит: в домах, что ниже водостока, что выше, люди бросались к окнам или выбегали на крыльцо.
– Они летают, – рычало Оно, – летают, Джорджи, и когда ты окажешься внизу со мной, ты тоже будешь летать, ле…
Плечо Джорджа прижало к бетону бордюрного камня, и Дэйв Гарденер, который оставался дома, из-за наводнения не пошел в «Корабль обуви», где работал, увидел только мальчика в желтом дождевике, маленького мальчика, кричащего и дергающегося в мутной воде, которая перехлестывала его лицо, отчего крики частично захлебывались, пузырясь.
– Все внизу летает, – шептал посмеивающийся, мерзкий голос, а потом внезапно мальчик услышал, как что-то рвется, накатила волна слепящей боли, и на том для Джорджа Денбро все закончилось.
Дэйв Гарденер поспел туда первым, и хотя он подбежал к водостоку через сорок пять секунд после первого крика, Джордж Денбро уже умер. Гарденер схватился за дождевик на спине мальчика, вытащил его на мостовую… и начал кричать сам, когда тело Джорджа повернулось у него в руках. Левая сторона дождевика стала ярко-красной. Кровь лилась в водосток из рваной дыры в том месте, где была левая рука мальчика. Круглая головка плечевой кости, отвратительно яркая, торчала из порванной материи.
Глаза мальчика смотрели в белесое небо и уже начали наполняться дождем, когда Дэйв, пошатываясь, двинулся навстречу другим людям, бегущим по улице.
Где-то внизу, в водостоке, почти до отказа набитом мусором («Там никого не могло быть, – потом объяснял шериф округа репортеру «Дерри ньюс», и в голосе слышались ярость и раздражение: он едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. – Даже Геркулеса унесло бы этим потоком»), сложенный из газетного листа кораблик Джорджа мчался вперед по темным кавернам и длинным бетонным тоннелям, в которых ревел водяной поток. Какое-то время он плыл бок о бок с дохлым куренком, чьи когтистые, как у ящерицы, лапки смотрели в потолок, с которого капала вода. Потом, в каком-то пересечении к востоку от города, куренка унесло влево, а кораблик Джорджа поплыл прямо.
Часом позже (мать Джорджа лежала в палате интенсивной терапии городской больницы Дерри, там ей дали успокоительного, а Заика Билл, бледный и потрясенный, молча сидел на кровати, слушая рыдания отца, доносящиеся из гостиной, где мать играла на пианино «К Элизе», когда Джордж вышел из дома) кораблик вылетел из бетонной трубы, как пуля вылетает из ружейного ствола. Поплыл по водоводу и далее по безымянному каналу. Двадцать минут спустя, когда кораблик добрался до бурлящей, вздувшейся реки Пенобскот, на небе начали появляться первые просветы синевы. Прекратился и дождь.
Кораблик нырял носом, раскачивался, иной раз черпал воду, но не тонул. Два брата хорошо потрудились: борта оставались водонепроницаемыми. Я не знаю, где закончилось его плавание, и закончилось ли. Возможно, он достиг океана и до сих пор бороздит его просторы, как волшебный корабль из сказки. Я знаю только одно: он держался на поверхности и несся на гребне потока, когда пересек административную границу города Дерри, штат Мэн, и, тем самым, навсегда уплыл из этой истории.
